"Роберт Луис Стивенсон. Берег Фалез_а_" - читать интересную книгу автора

Тропа здесь обрывалась. Кокосовые пальмы в ложбине, казалось, были
последними, за ними шла чащоба. Эта восточная оконечность, или "глаз"
острова, как называли ее туземцы, представляла собой безлюдные заросли. От
поселка Фалеза до Папа-Малулу не было ни жилья, ни человека, ни единого
посаженного плодового дерева. Береговые скалы стояли отвесной стеной, риф
почти всегда оставался скрытым под водой, прибой разбивался об утесы, и
пристать к берегу было здесь почти невозможно.
Должен сказать, что, когда я начал бродить по лесу, кое-кто из местных
жителей стал по собственному почину приближаться ко мне там, где нас никто
не мог увидеть, хотя в мою лавку они по-прежнему опасались заглядывать. Я
уже мало-помалу осваивал их язык, а они почти все знали два-три слова
по-английски, и у нас порой завязывалось даже нечто вроде мимолетных бесед.
Толку от этих встреч, конечно, было мало, но все же у меня как-то полегчало
на сердце; это ведь не легко - чувствовать себя вроде как прокаженным.
И вот, когда первый месяц был уже на исходе, я сидел как-то в этой
бухте у края зарослей вместе с одним канаком и поглядывал на восток. Я
предложил ему табачку, и мы потолковали как умели. Этот канак лучше других
понимал английскую речь.
Я спросил его, есть ли здесь где-нибудь дорога к востоку.
- Раньше была дорога, - сказал он. - Теперь дорога ушла.
- И никто здесь не ходит? - спросил я.
- Плохо ходить, - сказал он. - Много, много дьяволы.
- Вот как! - сказал я. - В этих кустах дьяволы водятся?
- Дьяволы мужчины, дьяволы женщины, много, много дьяволы, - сообщил мой
собеседник. - Всегда там. Кто туда идти, назад не прийти.
Я подумал, что поскольку этот малый так хорошо осведомлен по части
дьяволов и так охотно о них говорит, а это для канака редкость, то мне,
пожалуй, стоит малость порасспросить его насчет меня самого и Юмы.
- А я тоже дьявол, ты как считаешь? - спросил я.
- Твой не дьявол, - постарался он меня успокоить. - Твой просто глупый
человек.
- А Юма - она дьявол? - продолжал я расспрашивать его.
- Нет, нет, она не дьявол. Дьявол сидит кусты, - сказал молодой канак.
Я смотрел прямо перед собой на чащу по ту сторону бухты и вдруг увидел,
как кусты на опушке раздвинулись, и Кейз с ружьем в руке ступил на черный,
ослепительно сверкавший песок. На Кейзе была легкая белая куртка, ствол
ружья поблескивал на солнце, вид у него был, прямо сказать, внушительный, и
крабы так и кинулись от него врассыпную по своим расщелинам.
- Послушай, приятель, - сказал я канаку. - Ты что-то врешь. Вон,
видишь, Эзе ходил туда и пришел обратно.
- Эзе не как другой. Эзе - Тияполо, - сказал мой собеседник. И, шепнув
мне "прощай", скользнул в заросли.
Я следил за тем, как Кейз обошел бухту, держась подальше от
накатывавшего на берег прибоя, и, не заметив меня, направился в сторону
поселка. Он шел, глубоко задумавшись, и птицы, верно чувствуя это, прыгали
по песку у самых его ног или с криками проносились у него над головой. Когда
он проходил неподалеку от меня, я заметил, что губы у него шевелятся, словно
он разговаривает сам с собой, и - что доставило мне особенное удовольствие -
увидел и мою отметину, все еще красовавшуюся у негр на лбу. Откроюсь вам до
конца: меня очень подмывало всадить хороший заряд свинца в его гнусную рожу,