"Роберт Луис Стивенсон. Берег Фалез_а_" - читать интересную книгу автора

наложили табу.
- Да ну? - сказал он. - А что вы такого сделали?
- Вот это-то я и хотел бы знать, - сказал я.
- Да нет, не может того быть, - сказал Кейз. - Не верю. Но так или
иначе, чтобы облегчить вашу душу, я пойду и узнаю все точно. А вы
валяйте-ка, поговорите пока что с папашей.
- Нет, спасибо, - сказал я. - Лучше уж я останусь здесь, на веранде.
Больно у вас там душно.
- Что ж, я могу позвать папашу сюда, - сказал он.
- Нет, приятель, - сказал я, - не стоит. Правду сказать, меня к мистеру
Рэндоллу как-то не тянет.
Кейз рассмеялся, вынес из лавки фонарь и направился в поселок. Он
возвратился примерно через четверть часа, и вид у него был совсем хмурый.
- Подумать только, - сказал он, с грохотом ставя фонарь на ступеньки
веранды. - Вот уж никогда бы не поверил. Просто непостижимо, до каких
пределов может дойти наглость этих канаков! Они, как видно, утратили всякое
уважение к белым. Нам бы сюда хороший военный корабль - предпочтительно
немецкий. Те-то знают, как приводить в чувство туземцев.
- Так, значит, на меня все-таки наложили табу? - воскликнул я.
- Да, похоже, что так, - сказал он. - Возмутительно, в жизни своей
такого не слыхал. Но я буду стоять за вас грудью, Уилтшир, как полагается
мужчине. Приходите сюда завтра часиков в девять, и мы обсудим все это дело с
ихними вождями. Они меня побаиваются, во всяком случае, побаивались раньше.
Теперь они, правда, так стали задирать нос, что просто не знаешь, что и
думать. Понимаете, Уилтшир: я не считаю, что это ваша личная ссора с
туземцами. - Тут он заговорил очень торжественно. - Я рассматриваю это как
нашу общую ссору с туземцами, я считаю, что это подрывает престиж Белого
Человека, и буду грудью стоять за вас, что бы ни случилось. Вот вам в этом
моя рука.
- А что всему этому причиной, докопались вы или нет? - спросил я.
- Пока еще нет, - сказал Кейз. - Но завтра мы их припрем к стене.
Его решительный тон пришелся мне по душе, а еще больше понравился мне
его суровый и энергичный вид, когда на следующий день мы встретились, чтобы
отправиться к вождям. Те ожидали нас в одной из больших круглых хижин, в
которой именно, мы поняли сразу, так как вокруг нее толпилась по меньшей
мере сотня мужчин, женщин и ребятишек. Кое-кто из мужчин задержался здесь по
дороге на работу, и бедра их опоясывали гирлянды зеленых листьев, что издали
напомнило мне празднование первого мая у меня на родине. Когда нас увидели,
толпа расступилась и сразу же загудела сердито и глухо.
Нас поджидали пятеро вождей: четверо из них были молодые, статные
мужчины, пятый - сморщенный старикашка. Они сидели на циновках, одетые в
белые юбки и курточки. Сидели на циновках и обмахивались веерами, как
благородные дамы. У двоих - у тех, что помоложе, - я заметил католические
ладанки, что заставило меня малость призадуматься. Место для нас уже было
приготовлено: ближе к выходу, прямо напротив сих величественных вельмож, на
пол были брошены циновки. Середина помещения оставалась пуста, а толпа за
нашей спиной колыхалась и ворчала. Туземцы отпихивали друг друга, вытягивая
шею, старались заглянуть внутрь, и на чистом, галечном полу перед нами
плясали их тени. Возбуждение толпы невольно передалось мне, но вожди
держались спокойно и вежливо, и это убеждало меня, что опасаться нечего, -