"Роберт Луис Стивенсон. Маркхеим (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

гадливости разглядывал мерзкие картинки, оглушительная барабанная дробь
по-прежнему звучала у него в ушах. В памяти пронесся обрывок песенки,
услышанной в тот день, и тут впервые его охватила дурнота и чуть затош-
нило, и он почувствовал слабость во всех членах, которую надо было не-
медленно пресечь и побороть.
Он решил, что разумнее будет не отмахиваться от этих новых мыслей и
не бежать их, а смелее взглянуть в мертвое лицо, заставить себя осознать
сущность и огромность своего преступления. Ведь совсем недавно в этом
лице отражалась каждая смена чувств, эти бледные губы выговаривали сло-
ва, это тело было согрето волею к действию, а теперь, после того, что
сделал он, Маркхейм, эта частичка жизни остановлена, подобно тому, как
часовых дел мастер, сунув палец в механизм, останавливает ход часов. Но
тщетны были все его доводы: на угрызения совести он не мог себя подвиг-
нуть. Сердце, содрогавшееся когда-то при виде аляповатых изображений
убийств, бестрепетно взирало на действительность. Он чувствовал лишь
проблеск жалости к тому, кто, будучи наделен всеми способностями, кото-
рые могут превратить мир в волшебный сад, так и не использовал их, и не
жил настоящей жизнью, и теперь лежал мертвый. Но раскаяние? Нет, раская-
ния в его душе не было и тени.
И, стряхнув с себя все эти мысли, он отыскал ключи и подошел к внут-
ренней двери; она все еще стояла приоткрытая. На улице хлынул ливень, и
шум дождевых струй по крыше прогнал тишину. Точно в пещере, со сводов
которой капает, по дому ходило несмолкаемое эхо дождя, глушившее слух и
мешавшееся с громким тиканьем часов. И когда Маркхейм подошел к двери,
он услышал в ответ на свою осторожную поступь чьи-то шаги, удаляющиеся
вверх по лестнице. Тень у порога все еще переливалась зыбью. Он подтолк-
нул свою мускулатуру всем грузом решимости и затворил дверь.
Слабый свет туманного дня тусклым отблеском лежал на голом полу и
ступеньках, на серебристых рыцарских доспехах с алебардой в рукавице,
загромождавших лестничную Площадку, на резных фигурках и на картинах в
рамах, развешанных по желтым стенным панелям. Шум дождя так громко отда-
вался во всем доме, что в ушах Маркхейма он начинал дробиться на разные
звуки. Шаги и вздохи, маршевая поступь солдат где-то в отдалении, звя-
канье монет при счете и скрип осторожно открываемых дверей - все это как
бы сливалось со стуком дождя по крыше и хлестаньем воды в сточных тру-
бах. Чувство, что он не один здесь, доводило Маркхейма почти до безумия.
Какие-то призраки следили за ним, обступали его со всех сторон. Ему чу-
дилось движение в верхних комнатах; слышалось, как в лавке встает с пола
мертвец, и, когда он с огромным усилием стал подниматься по лестнице,
чьи-то ноги тихо ступали впереди него и тайком следовали за ним. Быть бы
глухим, думалось ему, вот тогда душа была бы спокойна! И тут же, вслуши-
ваясь с обостренным вниманием, он снова и снова благословлял это недре-
манное чувство, которое все время было начеку, точно верный часовой, ох-
раняющий его жизнь. Он непрестанно вертел головой по сторонам; глаза
его, чуть ли не вылезавшие из орбит, всюду вели слежку, и всюду мелькало
нечто, чему не подобрать имени, и всякий раз скрывалось в последний миг.
Двадцать четыре ступеньки на верхний этаж были для Маркхейма пыткой, пе-
ренесенной двадцать четыре раза.
Там, наверху, три приотворенные двери, точно три засады, грозившие
пушечными жерлами, хлестнули его по нервам. Никогда больше не почувству-