"Нил Стивенсон. Смешенье ("Барочный цикл" #2)" - читать интересную книгу автора

речь с некоторыми импровизированными добавлениями:
- Взываю даже не к полу, но к грязи в его щели, ибо не вправе
обращаться к полу непосредственно, покуда не возвращу себе честь и
достоинство янычара. И все же надеюсь, что некоторые из моих мыслей
проникнут в уши какой-нибудь кушетки, пли софы, или кто тут принимает
решения.
- По ходу вступления Даппа несколько раз тыкал его в бок, а Мойше
предостерегающе покашливал, мешая разогнаться как следует.
- Я постыдно дал взять себя в плен под Веной и некоторое время скитался
по христианскому миру - долгая история, не имеющая внятного начала, середины
или конца. О предивная грязь в трещинках пола, дозволь рассказать о том, что
я проведал, прежде чем окончательно утратить рассудок и докатиться до
нынешнего жалкого состояния. Есть во Франции герцог, осквернивший морские
просторы множеством военных кораблей, новехоньких и отлично вооруженных;
герцог сей вкушает самую нечистую пищу, какую только можно вообразить, и
владеет несколькими снежно-белыми красноокими конями, столь любезными
высокородным ценителям. Он отчасти ведом корсарам сего города, а возможно,
даже имеет долю в некоторых из здешних галер. Сказанный герцог, если заранее
известить его о нашем плане, отправит свой флот в Бискайский залив с
приказом следить за побережьем, вдоль которого наш галиот ввиду отсутствия
навигационных приборов вынужден, будет следовать.
Долгое обсуждение на турецком, затем:
- Туфель, если встретишь грязь на полу, что мы находим крайне
маловероятным, учитывая безукоризненную чистоту наших покоев, скажи, что я
знаю об этом герцоге. Не такой он человек, чтобы принять участие в плане из
чистого бескорыстия.
- Грязь в полу - или, возможно, соринка, которую я занес на реснице!
Без упомянутого герцога нам так и так практически не обойтись, ибо галиоту
по пути в Каир потребуется эскорт для защиты от пиратов Сардинии, Сицилии,
Мальты, Калабрии и Родоса. Грозная армада сего преславного города занята
другими делами, французский же флот все равно бороздит эти воды, сопровождая
купеческие галеры из Марселя в Смирну и Александрию...
Однако тут паша, очевидно, решил, что выслушал вполне достаточно: он
хлопнул в ладош и что-то сказал по-турецки. Невольников и хозяина немедленно
выставили из аудиенц-залы в восьмиугольный двор касбы. Джек думал, что это
провал, пока не увидел улыбку на лице хозяина, несомого в паланкине двумя
рабами-нубийцами.
Джек, Даппа, Вреж и Мойше побрели через ворота в город и остановились
под огромными железными крюками, торчащими из стены ярдах в двух ниже
парапета. На некоторые были насажены огромные бесформенные куски чего-то
непонятного, остальные были пусты. Над одним из крюков сидел на парапете
человек, окруженный группой янычар.
- Что сказал паша под конец? - спросил Джек у Даппы.
- Если сильно сократить, он сказал: "Приступайте". Даппа, будучи
гребцом на турецких галерах, в совершенстве выучил язык, потому его и взяли
на аудиенцию.
Лицо Мойше де ла Круса приняло торжественное выражение, как будто он
творит молитву.
- Тогда с наступлением лета мы отплываем к Бонанце.
Над ними янычары внезапно столкнули сидящего человека со стены. Он