"Нил Стивенсон. Смешенье ("Барочный цикл" #2)" - читать интересную книгу автора

наволочке, которой больше нет, содержащей шифрованный йглмский текст, не
читанный никем, кроме трехпалого монаха в Ирландии.
- Посмотрим, - сказал д'Аво. - Разговор с отцом Эдуардом де Жексом
будет несравненно проще.- А при чем здесь Эдуард де Жекс?
- О, мадемуазель, из всех версальских иезуитов он - самый влиятельный,
поскольку состоит духовником при мадам де Ментенон. Когда кто-нибудь в
Версале дурно себя ведет, мадам де Ментенон жалуется отцу де Жексу. Де Жекс
идет к духовнику виновной, и та, придя в следующий раз на исповедь, узнает о
неудовольствии королевы. Можете улыбаться, мадемуазель - многие улыбаются, -
однако это дает ему огромную власть. Дело в том, что когда придворная дама
входит в исповедальню и слышит порицание, она не знает, кого прогневала:
короля, королеву или отца де Жекса.
- Так вы будете исповедоваться де Жексу? - спросила Элиза. - В нечистых
помыслах касательно графини де ля Зер?
- Я встречусь с ним не в исповедальне, а в салоне, - сказал д'Аво, - и
разговор пойдет вот о чем: где будет воспитываться сиротка. Кстати, как его
окрестили?
- Я называю его Жан.
- Это имя, данное ему при крещении? Ведь он, разумеется, крещен?
- Мне было недосуг, - сказала Элиза. - Крестины через несколько дней,
здесь, в церкви Сен-Элуа.
- Через сколько именно? Полагаю, для ваших дарований это не слишком
сложный подсчет?
- Через три дня.
- Отца де Жекса, я уверен, порадует такое проявление благочестия.
Крестить будет иезуит?
- Мсье, мне бы и в голову не пришло доверить это янсенисту!
- Превосходно. Я буду счастлив свести знакомство с новоокрещенным,
когда вы привезете его в Версаль.
- Вы уверены, что меня там охотно примут?
- Pourquoi non?[9] Хотел бы я сказать то же о себе.
- Pourquoi non, мсье?
- Из моего дома в Дублине пропали некие ценные бумаги.
- Они нужны вам немедленно?
- Нет. Но раньше или позже...
- Определенно позже. Дублин далеко. Расследование ползет черепашьим
шагом. - Таким образом, Элиза давала понять, что не вернет бумаги, если он
не представит о ней в Версале самый лучший отчет.
- Прошу прощения, что обременяю вас пустяками. Для людей подлого звания
такие вещи чрезвычайно важны. Для нас же они ничто!
- В таком случае пусть ничто не нарушает нашего согласия, - сказала
Элиза.

Как и предсказывал Бонавантюр Россиньоль, д'Аво не стал мешкать в
Дюнкерке, а на следующее же утро до первых петухов выехал в Париж.
Россиньоль задержался еще на две ночи, потом как-то утром встал и
выехал из города так же тихо, как туда въехал. Должно быть, где-то на дороге
он разминулся с экипажем маркиза д'Озуара. Как раз когда часы собирались
бить полдень, Элиза, одевавшаяся наверху, чтобы пойти в церковь, подошла к
окну и увидела, что во двор въехала карета, запряженная четверкой лошадей.