"Нил Стивенсон. Смешенье ("Барочный цикл" #2)" - читать интересную книгу автора

начала:
- Как я сюда попала? Ну, как только я оправилась от родов... - Она
оборвала себя и улыбнулась. - Какое смешное выражение! Теперь я понимаю, что
не оправлюсь от них до смертного часа.
Россиньоль оставил замечание без ответа, и Элиза, слегка покраснев,
вернулась к основной теме.
- Я начала закрывать все мои короткие позиции на амстердамском рынке -
(невозможно было бы управлять ими из-за моря во время войны.) В итоге у меня
оказалась изрядная куча золотых монет, неоправленных драгоценных камней и
украшений, а также переводных векселей, подлежащих оплате в Лондоне, и еще
несколько, подлежащих оплате в Лейпциге.
- А... - протянул Россиньоль, что-то мысленно сопоставив, - их-то вы и
отдали принцессе Элеоноре[8].
- Как обычно, вы знаете все.
- Когда она объявилась в Берлине с деньгами, пошли разговоры. Судя по
ним, вы были очень щедры.
- Я оплатила каюту на голландском корабле, которому предстояло
доставить меня и нескольких других пассажиров из Хук-ван Холланда в Лондон.
Это было в начале сентября. Сильные северо-восточные ветры помешали нам
направиться прямиком к Англии и неудержимо гнали корабль на юг, к Дуврскому
проливу. Если свести длинную и скучную морскую историю к двум словам, нас
захватил вблизи Дюнкерка вот он!
Элиза указала на красивейшее судно в гавани, военный корабль с
великолепной кормовой галереей, щедро отделанной позолотой.
- Лейтенант Жан Бар, - пробормотал Россиньоль.
- Наш капитан сдался без боя. Люди Бара заняли корабль и забрали все
ценное. Я потеряла все. Сам корабль перешел к Бару - вы можете его видеть,
если пожелаете, хотя смотреть, собственно, не на что.
- Мягко сказано, - заметил Россиньоль, отыскав шхуну среди военных
кораблей. - С какой стати Бар разрешил ей пришвартоваться так близко от
себя? Все равно, что поставить осла в одно стойло с кровным жеребцом!
- Ответ: из врожденной галантности лейтенанта Бара.
- Как одно из другого следует?
- До самого прибытия сюда один из унтер-офицеров Бара постоянно
оставался на шхуне. Я заметила, что он ведет долгие разговоры с неким
пассажиром, и встревожилась. Пассажир этот, бельгиец, сел на шхуну в
последнюю минуту и всю дорогу уделял мне особое внимание. Не то, каким
обычно удостаивают меня мужчины...
- Он шпионил для д'Аво, - произнес Россиньоль, то ли высказывая
догадку, то ли сообщая факт, почерпнутый из переписки агента.
- Я так и заключила, хотя не сильно обеспокоилась, так как рассчитывала
оказаться в Лондоне, где он не мог бы причинить мне вреда. Однако теперь мы
направлялись в Дюнкерк, откуда пассажирам предстояло выбираться
самостоятельно. Я не знала, чего мне ждать. И впрямь в Дюнкерке всем
пассажирам разрешили сойти на берег, меня же на несколько часов задержали.
За это время шлюпка совершила пару рейсов между шхуной и флагманом
лейтенанта Бара.
Ты, возможно, знаешь, Бон-Бон, что каждый пират и капер в душе -
бухгалтер. Хотя многие скажут наоборот: каждый бухгалтер в душе пират. Они
живут грабежом, а дело это поспешное и беспорядочное. Один может выудить