"Нил Стивенсон. Смешенье ("Барочный цикл" #2)" - читать интересную книгу автора

асиендах. Во всем Веракрусе цивилизованной можно назвать только центральную
площадь, где стоят собор и губернаторский дом, в котором размещена рота
солдат. Когда дежурного офицера уведомили о моем прибытии, он велел
артиллеристам дать салют и охотно выписал мне пропуск для проезда в столицу.
Потом мы выехали в ворота, которые стояли открытыми из-за того, что на них
намело дюну, и двинулись на запад.
Чем меньше рассказывать об этом путешествии, тем лучше.
Мехико блистает красотой, величием и порядком, коих недостает
Веракрусу. Он стоит на озере и соединен с берегом пятью дамбами; у каждой -
свои собственные ворота. Вся земля принадлежит церкви, и посему это самый
благочестивый город мира - если ты не духовное лицо, тебе попросту негде
жить. Есть два десятка женских монастырей и еще больше мужских, все очень
богатые, а кроме того, множество голодранцев-креолов, которые спят на улицах
и всячески безобразничают. Собор ошеломляет - его причт насчитывает триста -
четыреста человек во главе с архиепископом, получающим шесть тысяч пиастров
в год. Я упоминаю об этом только чтобы передать, насколько был потрясен; не
будь моя челюсть перевязана бесчисленными бинтами, она бы отвисла до земли.
Несколько дней меня возили по городу, где разные знатные особы давали в
мою честь званые обеды, в том числе и вице-король с супругой - весьма
высокородной особой, смахивающей на лошадь, которой оттянули губу, чтоб
осмотреть зубы. Разумеется, я не мог отведать роскошных яств, коими нас
потчевали, зато научился тянуть вино через соломинку. Точно так же не мог я
обратиться к хозяевам, однако писал послеобеденные речи в героическом стиле,
почерпнутом из семейных хроник. Речи эти имели самый большой успех.
Теперь я подхожу к той части рассказа, в которой придется кратко
изложить события сразу нескольких лет. Вероятно, вы догадываетесь, что
произошло далее: со временем повязку сняли, и после торжественной мессы в
соборе вице-король посвятил меня в рыцари.
Когда церемония закончилась, вышел архиепископ и вознес хвалы мне,
вице-королю и его супруге, всячески превознося ее добродетель и красоту.
На это я ответил, что впервые слышу такую наглую и подобострастную
ложь, ибо при взгляде на супругу вице-короля всякий раз гадаю: отыметь ли ее
в задницу, на что она так явно напрашивается, или вскочить ей на спину и
проскакать галопом по площади, паля из пистолетов.
Вице-король велел заковать меня в кандалы и бросить в нехорошее место,
где я, вероятно, и гнил бы до конца дней.
Письма отправились по королевскому тракту в Веракрус, далее в трюмах
галеонов в Гавану и, наконец, в Мадрид, другие письма пришли в ответ,
очевидно, с какого-то рода разъяснениями. Некоторое время спустя меня
перевезли на квартиру, а когда мое здоровье поправилось - в Веракрус, где
мне отдали под командование трехмачтовый корабль с тридцатью двумя пушками и
отличной командой, велев до новых указаний убивать пиратов и как можно реже
ступать на берег.
Здесь я мог бы привести статистку касательно суммарного водоизмещения
потопленных кораблей, а также количества пиастров, возвращенных церкви и
королю, но для меня наибольшая честь, что среди пиратов я прослыл воскресшим
Эль Торбелино и получил прозванье Десампарадо. Сейчас я объясню вам, что,
собственно, оно значит. "Десампарадо" - священное слово для всех нас, кто
исповедует истинную религию, ибо его последним произнес на Кресте наш
Господь.