"Нил Стивенсон. Смешенье ("Барочный цикл" #2)" - читать интересную книгу автора

начал ломаться голос, в монастыре не появился новый жилец: высокий и
красивый кабальеро с дырой посредине лба наподобие третьего глаза. То был
Карлос Оланчо Мачо-и-Мачо, великий капитан, прославленный по всей Новой
Испании подвигами в борьбе с буканьерами, этой чумой Карибского моря. Что бы
ни думали англичане, для нас оно - гнездо гадюк, подстерегающих наши
галеоны, неминуемый шквал огня, свинца и абордажных сабель, что лежит на
пути в Испанию. Множество пиратов сразил Карлос Оланчо Мачо-и-Мачо, или Эль
Торбелино, то есть смерч, как называли его в менее официальной обстановке;
двум дюжинам галеонов не вместить все серебро, что вырвал он из
протестантских когтей. Однако в битве с пиратской армадою Моргана у
архипелага де лас Колорадос он получил пулю в лоб и с тех пор стал настолько
гневлив, что все вокруг - особливо же старшие офицеры - постоянно дрожали за
свою жизнь. Кроме того, Эль Торбелино потерял способность выражать мысли
иначе как, записывая их задом наперед левой рукой при помощи зеркала, что в
пылу боя оказалось до опасного непрактично. Посему с великою неохотою он
согласился отправиться на покой в монастырь. Каждый день он вместе со мною
преклонял колени в боковой капелле и молился святому Николаю Фризскому,
изображаемому с варяжским топором в голове; рана сия принесла ему чудесную
способность понимать язык болотных крачек.
Теперь я одним предложением охвачу сразу несколько лет. Эль Торбелино
обучил меня всем приемам воинского искусства, какие знал. Таким образом,
романтика старых заплесневелых книг стала мне близка и понятна. Близка, но
недоступна: ибо при всех моих умениях обращаться с мушкетом, рапирой,
кинжалом и палашом я по-прежнему прозябал в Дариенском монастыре. Достигнув
полноты лет, я начал составлять план, как сбежать на побережье и, возможно,
собрав команду моряков, отправиться в Карибское море, дабы, стяжав славу
охотой на буканьеров, предложить свои услуги королю Карлу II в качестве
приватира. Король постоянно занимал мое воображение: мы с Эль Торбелино
преклоняли колени перед статуей святого Лемюэля, чей символ - корзина, в
которой его носили, - и молились о здравии нашего монарха.
Однако случилось так, что прежде, нежели я успел отправиться на поиски
пиратов, они сами ко мне явились.
Даже такие глупцы и невежды, как вы, наверняка знают, что некоторое
время назад капитан Морган отплыл от Ямайки с армадой, разорил и сжег
Портобело, потом во главе армии вышел к Тихому океану и разорил Панаму. Во
время этих бесчинств мы с Эль Торбелино были в долгой охотничьей экспедиции
в горах. Мы надеялись разыскать и убить одного их тех ягуаров-оборотней, о
которых с такой убежденностью рассказывают индейцы.
- И что, убили? - не сдержался Джек.
- Это другая история, - проговорил Иеронимо с явным сожалением и
нехарактерной для него сдержанностью. - Мы ушли далеко в горы и возвращались
долго из-за los parasitos, о которых чем меньше рассказывать, тем лучше. В
наше отсутствие Морган захватил Портобело, а передовые отряды его армии
отправились на поиски места, где можно перевалить через хребет. Один,
состоявший из примерно двух десятков морских разбойников, напал на монастырь
и принялся его грабить. Когда мы с Эль Торбелино приблизились, то различили
звон разбиваемых витражей и крики насилуемых монахинь - первый звук, который
я когда-либо от них слышал.
Мы были вооружены всем, что потребно двум кабальеро в долгом походе за
ягуарами-оборотнями в губительных джунглях Дариена, и обладали преимуществом