"Даниэла Стил. Жажда странствий " - читать интересную книгу автора

что между вами что-то серьезное, а я ей говорил:
"Ты с ума сошла". Моя жена иногда поражает меня, - с улыбкой продолжал
Джеймс. - Она почти всегда оказывается права.
Но только ты лучше ей этого не передавай,., а то с ней никакого сладу
не будет.
Чарльз тоже постарался улыбнуться в ответ. Мысль о проницательности
леди Вайолет не казалась ему такой забавной.
- Ну и болван же я был, что уехал без нее, - продолжал он убиваться. -
Мало ли что там с ней могло случиться! Страшно подумать. Перед отъездом из
Шанхая я это уже отчетливо понял. Нет, я был просто не в своем уме.
- У тебя есть свое дело в жизни, Чарльз. - Джеймс был сердечным
человеком и всегда умел посочувствовать собеседнику, тем более сейчас, когда
они с Чарльзом уютно попивали портвейн у него в клубе, устроившись в тихом
углу. - Разве ты можешь позволить себе забраться на целый год в недра
Маньчжурии, чтобы ходить за сиротками? Но, признаюсь, Одри меня удивила. Мне
казалось, что и она не из таких. Если бы ты мне сказал, что она задержалась
для того, чтобы сделать еще серию фотографий, я бы легко поверил. Но ради
этого... - Он развел руками и улыбнулся старому приятелю. - С ее стороны это
очень благородно - взять на себя ответственность за детишек, разве нет?
- С ее стороны это очень глупо, - хмуро возразил Чарли.
Вайолет, когда вечером муж пересказал ей эту историю, отозвалась о
поступке Чарльза не менее резко.
- Что-о? - переспросила она, чуть не сорвавшись на крик.
Джеймс удивленно вздернул брови. - Что он сделал? Бросил ее в
оккупированной Маньчжурии? Он что, не в своем уме?
- Но, дорогая, она же, в конце концов, взрослый человек.
И вправе самостоятельно распоряжаться собою. Она вполне сознательно
приняла решение.
- Тогда как же он мог уехать? Это ведь он ее туда завез.
Ему следовало задержаться и вернуться вместе с ней.
- Поездка в Харбин - ее затея. А потом она решительно отказалась уехать
и оставить детей.
- Еще бы, - сказала Вайолет. Она вполне одобряла поступок Одри. И даже
восхищалась ею.
- Он не мог нарушить контракт и пренебречь своими обязательствами! -
Джеймс готов был простить Чарльзу что угодно, даже то, чего сам Чарльз себе
не прощал.
Чарльз разделял мнение леди Ви и считал себя последним негодяем из-за
того, что бросил Одри одну в Китае. Он, писатель, терял власть над словами,
как только оказывался перед чистым листом бумаги, вверху которого выводил ее
имя: "Моя любимая Одри..." И на этом - все. О чем писать? Что он отчаянно,
мучительно раскаивается? Что его новая книга имеет огромный успех? Что
весной он приглашен в Индию, а осенью - в Египет? Что леди Ви и Джеймс снова
зовут его к себе на будущее лето? Все это такие глупости, такие пустяки. И
ему так не хватает Одри. Он уже, кажется, ненавидит эту ее сестрицу Аннабел
за то, что та ждет, чтобы Одри растила ее детей, вела ее дом и все за нее
делала. Когда же Одри устраивать собственную жизнь? И когда Чарльз сможет
снова ее увидеть?
Этот вопрос угнетал его больше всего, и именно это ежедневно перед
наступлением ночи толкало его к бутылке с коньяком. Ему отвратительна была