"Даниэла Стил. Жажда странствий " - читать интересную книгу автора

улыбка. Она по-прежнему носила, не снимая с пальца, его кольцо.
Потом в один прекрасный день Одри вдруг спохватилась, что скоро
Рождество. В сочельник она пела детям рождественские песни, а они сидели
вокруг и удивленно таращили на нее раскосые глазки. Только Лин Вей и Синь Ю
знали "Тихую ночь", но пели все по-французски. Правда, малышам было
безразлично, на каком языке поют старшие, они восторженно слушали. В тот
вечер Одри, укладывая малышей спать, особенно нежно укрывала их одеяльцами и
каждого, прощаясь, наградила материнским поцелуем. Трое из них последние
недели сильно кашляли, и Одри очень беспокоилась за них, ведь у нее не было
никаких лекарств, а в доме стоял холод. Она взяла на ночь двоих к себе в
постель, они беспрестанно кашляли у нее под боком, но она старалась согреть
их теплом своего тела, и к утру одному из них стало заметно лучше. Зато
другой проснулся совсем вялый, с покрасневшими глазами. Когда Лин Вей с ним
заговорила, он никак не отозвался. Лин Вей со всех ног бросилась к Одри:
- Я думаю... Ши Ва очень плохо. Нужен врач, да?
- Да, да.
Малыш лежал совсем бледный, без кровинки в лице и ловил ртом воздух.
Она позвала его по имени - он даже не услышал.
Прикладывая к его лобику полотенце со снегом, Одри ждала, когда
вернется Синь Ю с врачом.
Посылать Лин Вей она не решилась - та ведь могла упасть, а в ее
положении это было нежелательно.
Ей показалось, что прошли часы, прежде чем возвратилась Синь Ю. С ней
пришел маленький длиннобородый старичок в странной высокой шапке. Он говорил
на диалекте, совершенно не знакомом Одри, а обе старшие девочки, Синь Ю и
Лин Вей, не смел поднять на него глава, они только кивали, слушая, а когда
он ушел, в ответ на расспросы Одри заплакали.
- Он говорит... Ши Ва не доживет до утра.
Одри и сама это видела. А еще называется врач! Она надела свою стеганую
куртку и меховые боты и вышла на холод с твердым намерением разыскать
лучшего в городе русского врача. В конце концов она нашла его дом, но там
Сказали, что доктор уехал. Ведь сегодня праздник Рождества, напомнила ей
прислуга. Одри умоляла эту женщину передать доктору, когда он возвратится,
что его очень просят немедленно приехать к больному в сиротский приют.
Передала та или нет, но доктор так и не приехал. В то время в Харбине до
умирающего китайского ребенка не было дела никому, кроме родителей, да еще в
данном случае - кроме Лин Вей, Синь Ю, Одри и тех детишек, которые доросли
уже до того, чтобы понимать, что происходит, когда ночью маленький Ши Ва
умирал у Одри на руках и она плакала над ним, как над своим сыном.
В последующие две недели умерло еще четверо детей - от крупа, как
считала Одри. Она была бессильна помочь им. Просто с ума сойти! Даже сделать
ингаляцию горячим паром, чтобы размягчить душившую больных пленку в горле, и
то не было возможности.
Теперь в приюте оставалось только шестнадцать детей, включая Синь Ю и
Лин Вей, то есть на самом деле четырнадцать, так как две старшие девочки
были скорее помощницы, чем подопечные. У всех было тяжело на душе из-за
смерти двух мальчиков и трех девочек, не доживших и до пяти лет. А самому
младшему едва исполнился годик, и, держа умирающего малютку на руках, Одри
возроптала на Бога. Она поневоле задумалась о том, какая судьба ожидает
ребенка Лин Вей, когда ему настанет срок появиться на свет. Что ей, Одри,