"Даниэла Стил. Жажда странствий " - читать интересную книгу автора

настойчивым и таким родным, что Одри почудилось, будто она знает его
давным-давно, что он свой, близкий человек, а вовсе не грозный воин из
далекой Монголии. А может быть, наоборот, эти экзотические края стали теперь
для нее родными? - Мне посчастливилось получить образование в Гренобле, -
продолжал он с грустной улыбкой. - И я желаю малютке такой же судьбы.
- И однако же вы возвратились.
- Это был мой долг. А у малютки здесь нет никого, и никому она,
полуяпонка, здесь не нужна. - Он видел в ней чужие черты сразу при
рождении - на чистокровную китаянку она никак не походила. - К тому же рано
или поздно ее могут убить за это. Спасите ее, мадемуазель, возьмите с собой.
- А как же остальные?
- Они останутся здесь, где жили до вашего появления. Но ее до вас здесь
не было. Так что она - ваша.
Он словно бы вел сражение за судьбу этого крохотного существа, чья
жизнь его поначалу совсем не заботила, и вот теперь стала для них обоих
такой важной. Весь день, держа малютку у груди, Одри вспоминала его слова и
с нежностью прижимала к себе крохотное тельце.
О смерти Лин Вей надо было заявить местным властям, но в присутствии
генерала Чанга и его людей Одри опасалась туда обращаться. Она просто
завернула умершую в одеяло и положила пока в одном из сараев, с тем чтобы
зарегистрировать смерть на следующий день, когда чужих здесь уже не будет. А
тем временем забот у нее прибавилось: надо было как-то успокоить безутешную
Синь Ю и ухаживать за остальными детьми, да еще нянчить новорожденную.
Некогда было даже беспокоиться о генерале и его людях, и за весь день она о
нем не вспомнила.
Так оно и к лучшему, потому что мысли о нем лишь сбивали ее с толку. Но
ближе к ночи, когда дети уже все спали, генерал Чанг поднялся по лестнице и
тихо постучал в ее дверь. Он получил из рук Одри меч и пистолет и долго
молча смотрел ей в глаза. Доведется ли им еще когда-нибудь встретиться? Эта
женщина внушала ему глубокое уважение. Она красивее, чем те, которых он знал
в Гренобле. Но тогда, в молодые годы, он тосковал по себе подобным. Зато
теперь, глядя на Одри, он вспоминал далекую молодость. Протянув руку, он
прикоснулся к ее щеке - никогда не ощущала она прикосновения нежнее и не
видела более добрых глаз. Только теперь она окончательно поняла, что ей
нечего было его бояться с первой минуты, и осознала, как сильно ее к нему
влекло. Но оба понимали, что никаких последствий это иметь не будет.
- Au revoir, мадемуазель. Может быть, мы еще когда-нибудь
повстречаемся.
Он бы ничего так не желал, но у него своя жизнь, к которой надо
вернуться, жизнь, где для нее места нет и никогда не будет.
- Куда вы теперь направитесь?
В ее взгляде можно было прочитать тревогу и заботу, восхищение и
теплоту.
- Обратно через горы в Барун-Урт. Мы еще вернемся сюда когда-нибудь, но
вас тут уже не будет, вы к этому времени уедете к себе на родину.
- Берегите ваше плечо, генерал, - проговорила Одри, провожая его с
младенцем на руках. Он ответил улыбкой. Малютка блаженно спала, пригребшись
у ее груди.
- Берегите наше дитя, - шепотом сказал он, ласково коснулся пальцами ее
щеки, взглянул с нежностью - ив следующее мгновение его уже не было в