"Даниэла Стилл. Драгоценности [love]" - читать интересную книгу автора

с видом на Вандомскую площадь. Оставшись одна, она должна была признаться
себе, что в этом одиночестве было что-то сладостно-горькое.
Тяжело вздохнув, она забралась в огромную постель под стеганое ватное
одеяло, а утром они отправились в Лувр и провели там несколько часов. Это
был радостный день для ее родителей, как, впрочем, и все путешествие,
потому что Сара во всем проявляла уступчивость. В Париже жила давняя
подруга матери Эдварда, которая пригласила их к себе на чай на улицу
Якобинцев. Сара наслаждалась музеями, соборами, магазинами и обществом
своих родителей.
В Довиле она чувствовала себя более напряженно, потому что знакомые
ее родителей, которых они посещали, настаивали на том, чтобы Сара
встретилась с их сыном, и делали все возможное, чтобы вызвать у них
обоюдный интерес. Молодой человек заинтересовался Сарой, но ей он
показался непривлекательным, невежественным и невероятно скучным. И пока
они жили в Довиле, она старалась избегать встречи с ним. Точно так же в
Биаррице ей навязывали двух братьев, а в Каннах - внука, если не считать
двух "очаровательных" молодых людей, которых ей представили. К концу
пребывания на Ривьере Сара была в мрачном настроении и почти не
разговаривала с родителями.
- Дорогая, тебе понравилось на Ривьере? - невинно спросила Виктория,
когда они упаковывали вещи, готовясь к завтрашнему отъезду в Лондон.
- Нет, нисколько, - резко ответила Сара. - Совсем не понравилось.
- В самом деле? - Мать взглянула на нее с изумлением: она считала,
что Сара прелестно провела время. Они были на нескольких яхтах,
значительную часть времени провели на побережье и посетили несколько
блестящих приемов. - Как жаль.
- Я хочу поговорить с тобой, мама. - Сара посмотрела ей прямо в лицо
и отложила белую блузку, которую собиралась упаковать. - Я приехала в
Европу не для того, чтобы найти другого мужа. Хочу напомнить тебе, что до
ноября я еще замужем. А после развода не собираюсь ни с кем связывать свою
жизнь. Я смертельно устала от всех твоих знакомых, которые пытаются
навязать мне своих глупых сынков, невежественных внуков или слабоумных
кузенов. Я еще не встретила здесь ни одного человека, с которым могла бы
серьезно поговорить или захотела бы провести больше часа. Мне не нужны
больше никакие кавалеры, и я не хочу, чтобы меня проволокли по всей
Европе, демонстрируя как какую-то застенчивую девочку, отчаянно
нуждающуюся в муже. Это понятно? - Потрясенная Виктория кивнула. - Кстати,
кто-нибудь из этих людей знает, что я была замужем?
Виктория покачала головой:
- Не думаю, что они знают об этом.
- Так, может быть, тебе следовало сказать им. Я уверена, что они
тогда не с таким восторгом навязывали бы мне своих дорогих глупцов, если
бы знали, что я разведена.
- Это не преступление, Сара, - тихо заметила ее мать, прекрасно зная,
как Сара к этому относится. Для Сары это было преступлением,
непростительным грехом, который она сама не могла себе простить и ни от
кого не ждала другого отношения к этому.
- Здесь нечем гордиться. И большинство людей вряд ли считают это
ценным опытом.
- Я не считаю развод непоправимой бедой. Ты познакомишься с людьми,