"Брюс Стерлинг. Zeitgeist (Дух времени)" - читать интересную книгу автора

и многоэтажной клавиатуры. Это был лысеющий толстячок в сдвинутой на затылок
бейсбольной кепке и в африканской рубахе, с сигаретой "Плейере", зажатой в
желтых клыках.
- Как тебе новая аппаратура, Лайэм? Лайэм обернулся и осклабился.
- Сам не чувствуешь? - Он похлопал себя по брюху, заметно
вибрировавшему от басов.
- Я лишен музыкального слуха, - напомнил ему Старлиц. - Расскажи-ка мне
про электронные лампы.
Лайэм передвинул несколько рычажков, превратив высокие частоты в своих
наушниках в еле слышный писк.
- Два года я довольствовался всяким дерьмом, теперь и вспомнить
противно. Ты только вслушайся, как богато шлепают эти штуковины с русских
ракет! В середине лохмато, внизу подобрано - красота! - Лайэм постукал себя
по голове желтыми от никотина пальцами. - Правда, верхи тонковаты, но это
пройдет, просто лампы еще толком не пригорели.
- Значит, они тебя устраивают?
- Лучше не бывает! - пробулькал Лайэм. - Одну лампу я продаю на
интернет-аукционе. Хочешь знать, сколько за нее готовы отвалить
профессионалы? Последнее предложение - пять тысяч!
Старлиц приподнял густые брови.
- Пять тысяч баксов за паршивую электронную лампу? Господи, я занимаюсь
не тем бизнесом!
Улыбка Лайэма уползла за уши.
- Пять тысяч фунтов, босс! Янки не соображают в лампах.
Старлиц довольно показал ему большой палец и снова нырнул в шум. Лайэм
был незаменим. И к тому же предсказуем. Некогда он объездил четыре
континента, изображая с помощью гитары тантрического монаха британского
психоделического блюза. Лайэм пережил шестидесятые, оставил позади славу,
давно наплевал на фанатичных поклонниц, не погиб даже в чудовищной Ниагаре
наркотиков и выпивки. Лайэм полностью оправился от рок-н-ролла, если не
считать неизлечимого пристрастия к первоклассному звуковоспроизводящему
оборудованию. Он был профессиональным музыкантом и не требовал зарплаты,
крыши над головой, стоматологической, даже просто медицинской страховки. Но
оборудование у него должно было быть самое лучшее.
У Лайэма был лакированный полый "Гибсон" 1957 года. Басовые струны ему
делали в полной темноте слепые португальские цыгане. Его турецкие цимбалы
были изготовлены в литейной бронзового века, возраст которой перевалил за
пять тысяч лет. Гастрольный комплект Лайэма ныне включал вишневый
"Роланд-303", антикварный "Меллотрон", даже один "Оптиган". Работая на
"Большую Семерку", Лайэм получал максимальное наслаждение от жизни и являл
собой зрелище бескрайнего довольства.
Пришло время проверить девушек. Легги не занимался семью девушками
лично, считая это непрофессиональным. Для всех музыкантов "Легги, менеджер
"Большой Семерки"" должен был оставаться малодоступной, загадочной фигурой,
личностью из высших сфер, изредка одаривающей избранных масонским
рукопожатием. Впрочем, он порой снисходил до девушек, делая им пустяковые
подарки и жалуя мелочь на карманные расходы. Повседневную дрессировку он
доверял среднему слою проекта: инструктору по вокалу, двум хореографам и,
главное, дуэнье группы.
Дуэнья Тамара присоединилась к команде в Лос-Анджелесе. Ее опыт и