"Брюс Стерлинг. Zeitgeist (Дух времени)" - читать интересную книгу автора

прошлое мало подходили для этого занятия. Тамара очутилась в Лос-Анджелесе в
начале девяностых: она в ужасе покинула Советский Азербайджан, где пал
коммунистический режим, которому служил ее муж, превратив ее сначала в
беженку, потом в бесстрашную эмигрантку в поисках свободы и лучшей жизни.
Тамара вынырнула из-под длинных кремлевских теней на залитые ярким неоновым
светом улицы Голливуда - одна, без друзей, зато со счетом в швейцарском
банке, с чемоданчиком золотых слитков и тремя килограммами первосортного
афганского гашиша. Ей удалось быстро стать своей в мафии калифорнийских
армян, бензиновых пиратов и содержателей дешевых кафе и завести процветающую
торговлю подержаными автомобилями в Брентвуд Хейтс. Наконец, в совершенстве
овладев английским и заметя все следы, Тамара проникла в сверкающий мир
"Иранжелеса".
Город Лос-Анджелес, что в штате Калифорния, был столицей развлечений
Исламской Республики Иран. Когда-то, в далекие шахские 70-е, в Иране
существовала скроенная на западный манер поп-культура, похожая на турецкую.
В иранских ночных клубах звучали томные иранские пластинки, там снимали
собственные черно-белые приключенческие фильмы с мордобоем, на телеэкране
процветал танец живота и дергались исполнители современной музыки,
разбивавшие сердца зрительниц. Но Хомейни все это запретил и изгнал за
океан. Пятнадцать лет подряд аятолла терпел поп-музыку лишь в виде
воинственных песен и народных гимнов.
Однако многочисленным иранским беженцам требовалось что-то проигрывать
на стереосистемах, что-то смотреть по телевизору. По планете рассеялся
миллион иранских эмигрантов. Их было немало в Германии, Турции, Британии и
Швеции; в одном Лос-Анджелесе их набралось тысяч восемьдесят. Поэтому
иранский развлекательный бизнес расцвел под пальмами Большого Сатаны,
привлеченный не свободой творчества, а непревзойденной голливудской
инфраструктурой записи и сбыта.
Но со временем муллы утратили бдительность, и иранский "поп" стал
просачиваться на родину с контрабандистского плацдарма в государствах
Персидского залива. Теперь, после двадцатилетия горького заокеанского
изгнания, иранский "поп" был мускулист, поджар и отменно исполнялся и
продюсировался крупными студиями цифровой звукозаписи. На любом тегеранском
базаре слышны были голоса лос-анджелесских талантов Дариуша и Хашаира
Этемади, попавшие в страну пиратским образом, ибо исламский режим не платил
авторских гонораров.
Миссис Тамара Динсмор (замужество преследовало цель получения
грин-карты, но фамилия пришлась Тамаре по вкусу) стала важной персоной на
поп-сцене "Иранжелеса". Тамара была создана для работы в Голливуде - недаром
она была некогда женой азербайджанского коммунистического бонзы. Играючи
пройдя через обязательные в Лос-Анджелесе лицевые подтяжки, она разгуливала
на высоченных каблуках и в нарядах от Армани. Прежде она была женщиной
редкостной, экзотической красоты, но теперь, в среднем возрасте, миновала
период экзотики и была не чужда эксцентрики.
Легги застал Тамару за сеансом воспитания Немки. Всех вокруг
обязательно тянуло спустить на Немку собак, хотя она этого совершенно не
заслуживала. Она была надежной, послушной, чистюлей. К тому же она состояла
в "Большой Семерке" три года, с первых дней. К немногим достоинствам Немки
смело можно было добавить стойкость.
Легги дорожил Немкой и терпел все ее безумные увлечения. Он был хорошо