"Брюс Стерлинг. Священный огонь" - читать интересную книгу автора

становятся трухой, жухлой листвой, выцветают. Подробности исчезают. Как в
куче компоста.
Он протянул ей фотографию: молодая женщина в пальто с высоко поднятым
воротником, ярко накрашенный рот, подведенные глаза и растрепанные ветром
черные волосы, щурится от яркого солнечного света. В ее улыбке есть что-то
высокомерное.
Этой молодой женщиной, разумеется, была она.
Мартин посмотрел на фотографию, окутанную воспоминаниями, точно
одеялом, а затем перевел взор на Миа:
- Помнишь ли о нас и наших встречах? Ведь это было так давно.
- Я могу вспомнить, - сказала она, и это было почти правдой, - а иначе
я бы не пришла.
- Я прожил достойную жизнь. Тридцатые, сороковые... Для большинства
людей в мире это были ужасные годы, а для меня они оказались очень удачными.
Я много и напряженно работал и знал, на что могу рассчитывать. Я добился
всего, чего хотел, сделал карьеру, приобрел положение в обществе, короче,
был уверен в себе. И мог этим гордиться. Наверное, я не был счастлив, но был
занят делом и считал свое дело главным в жизни. Да, я много работал, и это
меня радовало.
Он долго и задумчиво смотрел на фотографию.
- Но те семь месяцев, в двадцать втором году, когда я делал этот твой
снимок... Что ж, допустим, последние два месяца были ужасны, но пять
месяцев, те первые пять месяцев, когда мы жили вместе... когда я любил тебя,
а ты любила меня, когда мы были молоды и жизнь открывалась перед нами во
всей своей свежести и полноте, - тогда я от счастья находился на седьмом
небе. Признаюсь, это были лучшие дни моей жизни. Я лишь сейчас это понял.
Миа решила, что ей не следует ему отвечать.
- Я был женат четыре раза. Браки не хуже, чем у большинства людей, но
для меня они не много значили. Наверное, я не вкладывал в них душу, и мое
сердце не билось от счастья. Брак хорош, лишь когда тебя неодолимо влечет к
этой женщине.
Он отложил фотографию в сторону, но не стал ее переворачивать.
- Мне очень жаль, если я тебя обманул, - произнес он, - но теперь, в
конце жизни, мне захотелось оглянуться назад, связать начало и конец, а это
огромная привилегия. Ты пришла ко мне и сидишь здесь, рядом. Миа, я могу
сказать тебе прямо, без гордыни, злобы или эгоизма: больше мы ничего не
приобретаем и не теряем. Ну, вот теперь мне стало легче на душе.
- Я понимаю. - Она сделала паузу и придвинулась. - Можно мне
посмотреть?
Он позволил ей взять снимок. Фотография была как новая, очевидно,
Мартин переснял ее совсем недавно, достав какой-то старый оттиск, все эти
годы хранившийся в архиве. Молодая женщина в скромном студенческом костюме,
стоявшая рядом с калифорнийскими пальмами и мокрыми от дождя мраморными
балюстрадами, казалась наивной и взволнованной, самоуверенной и чуть
глуповатой.
Миа долго всматривалась в снимок этой молодой женщины и вместо
узнавания чувствовала лишь пустоту. У нее и у девушки на фотографии были
одни и те же глаза, более или менее похожие скулы и, очевидно, тот же
подбородок.
Но она словно смотрела на фотографию своей бабушки. На Миа начало