"Брюс Стерлинг. Священный огонь" - читать интересную книгу автора

Она с огромным интересом следила за тем, как к старинному Дому боли
пристраиваются все новые, новые крепости и башни и склепы. Она с
профессиональной дотошностью изучала демографические данные о смерти
миллионов подопытных животных и огромного количества людей. Она исследовала
различные технологии продления жизни и полученные результаты. Она смогла
разобраться во множестве чудовищных ошибок и роковых неудач, а также в
редких, но вполне ощутимых успехах. Она тщательно взвешивала и осторожно
оценивала достигнутый в медицине прогресс как основу для капитальных
вложений. Она выступала с ответственными рекомендациями по поводу развития
отраслей глобального комплекса медицинской индустрии. Миа так и не смогла
преодолеть свой изначальный страх боли и смерти, хотя больше не позволяла
ему влиять на свою жизнь.
Мартин умирал. Судя по всему, его нервная система полностью истощилась,
спинной мозг был частично парализован, тяжело поражены печень и почки. В
итоге все болезни с их сложным и запутанным течением привели к полному
нарушению обмена веществ, то есть к состоянию, которое в его медицинском
заключении сдержанно именовалось "беспомощностью".
Конечно, Миа внимательно изучила его диагнозы, но анамнез был всего
лишь следствием этой терминологии. А вот смерть, напротив, отнюдь не
являлась просто словом. Смерть была реальностью, поглощающей людей и
оставляющей клеймо на каждом мгновении их существования.
Миа с первого взгляда могла сказать, что Мартин умирает. Он умирал, но
завел с ней разговор о своей собаке, не желая грубо и прямо сообщать о
собственной смерти, потому что больше всего сожалел о разлуке с любимым
Платоном. Требования, обязательства, долг заставляют вас продолжать жить. Но
выживание - это волевой акт, поступок, необходимый людям, зависящим от
других, в надежде, что ты будешь жить. Например, собака. В каком году это
произошло? В 2095? Мартину было девяносто шесть лет, и его лучшим другом
остался только пес.
Когда-то Мартин Уоршоу любил ее. Вот почему он захотел этой встречи.
Вот почему он обратился к ней с внезапной, идущей из глубины души просьбой
после пятидесяти лет молчания.
В его непростом поступке были смешаны долг, гнев, печаль и любезность,
но Миа поняла смысл ситуации. В те дни она поняла и многое другое, пожалуй,
слишком хорошо и ясно.
- Ты принимаешь таблетки для поддержания памяти, Миа?
- Да, у меня есть эти наркотики для памяти. Довольно слабые. Я
пользуюсь ими, только когда мне это нужно.
- Они помогают. Мне они помогали. Но, конечно, они вредны, если ты
глотаешь их пачками. - Он улыбнулся. - Я теперь принимаю большие дозы. В
пороке масса удовольствия, когда тебе уже нечего терять. Ты не хочешь
немного? - Он предложил ей новенькую упаковку капсул. Запечатанную, с
этикеткой и голограммой.
Миа распаковала одну, открыла, проверила название, дозировку и провела
по шее острием капсулы. Чтобы доставить ему удовольствие.
- Ты думаешь, что после всех этих лет они наконец изобрели лекарство,
способное открыть душу, словно сейф. - Он дотянулся до столика у кровати и
взял оттуда фотографию в рамке. - Все на своем месте, все организованно,
проиндексировано и осмысленно. Но от человеческого мозга нельзя требовать
слишком многого. Воспоминания спрессовываются или расплываются. Они