"Брюс Стерлинг. Священный огонь" - читать интересную книгу автора

и обаятельный парень. Что я чувствовала, когда позволила соблазнить себя. От
лекарств воспоминания становятся намного болезненнее.
- Многие люди сказали бы, что время сыграло для вас дурную роль, что вы
должны спокойно отнестись к прошлому, соединить его с настоящим и таким
образом преодолеть боль.
Терапевтические советы всегда возмущали Миа своей бестактностью.
- Сегодня я уже пробовала выстроить хронологический порядок и связать
прошлое с настоящим. Но не стала от этого счастливее.
- Вам жаль, что он умирает? Вы скорбите?
- Да, мне немного жаль. - Миа отпила глоток минеральной воды. - Но я бы
не назвала это скорбью. Для скорби мое чувство слишком слабо. - От воды она
сразу почувствовала себя намного лучше. Ей всегда доставляли удовольствие
самые простые вещи. - Я слишком давно не плакала. От слез мне сделалось не
по себе. Я не плакала уже лет пять. - Она дотронулась до своих опухших
глаз. - Такое ощущение, будто повреждена роговица.
- Там было завещание?
- Нет, - не очень уверенно солгала Миа.
- В той или иной форме завещание бывает всегда, - продолжала настаивать
Мерседес.
Миа помедлила:
- Да, там было кое-что, но я отказалась. У него постсобачий пес.
- Так я и знала, - отозвалась Мерседес. - Или животные, или дом. Если
люди умирают довольно молодыми, то, быть может, беспокоятся о детях. Вас
никогда не пригласят к смертному одру, если не желают, чтобы вы утешили
умирающего.
- А вдруг они захотят, чтобы вы их утешали, Мерседес?
Мерседес недоуменно пожала плечами:
- Да я всегда успокаиваю. Спокойствие - это моя жизнь. - Она всегда
была очень терпелива. - Но по-моему, вам не терпится еще в чем-то
признаваться. В чем же?
- Нет, ничего особенного.
- Вы просто не хотите мне сейчас говорить, Миа. Но вы можете мне все
сказать. Пока вы еще в настроении.
Миа взглянула на нее:
- Тебе незачем меня успокаивать, да к тому же таким образом. Со мной
все в полном порядке. Я пережила настоящий шок, но ничего странного делать
не собираюсь.
- Вам не нужно об этом говорить. Сама ситуация очень странная. Да и мир
в наши дни очень странный. Вы живете одна, очень замкнуто, и рядом с вами
нет людей, способных что-то посоветовать и в чем-то убедить. Если не считать
вашей работы, то никакой общественной роли вы в своей жизни не сыграли. И
легко можете утратить почву под ногами, сорваться.
- Когда вы поняли, что я могу сорваться?
- Миа, вы умнее меня, вы старше меня и гораздо богаче меня, но вы не
одна такая на свете. Я знаю массу людей, похожих на вас. Людей вашего типа
нетрудно сломить.
Мерседес взмахнула рукой в синем жакете и обвела ей комнату:
- Все, что вы именуете своей жизнью, уже многие годы попросту
ненормально. И ничто вас не защищает. Однообразие, рутина сами по себе
ненормальны. И никакая так называемая норма вам не позволена. Нет подобной