"М.И.Стеблин-Каменский. Исландские саги " - читать интересную книгу автора

Эта наивная вера действовала гипнотически и на ученых, занимавшихся
изучением саг. Так, исландский ученый Финн Йонссон (1858-1934), посвятивший
всю свою жизнь изучению древнеисландской литературы и знавший ее как никто
ни до, ни после него, до самой смерти сохранил наивную веру в то, что все
рассказываемое в "сагах об исландцах" - это, в основном, правда.

Между тем современному человеку заметить вымысел в "сагах об исландцах"
совсем нетрудно. Он, в сущности, очевиден. Для того чтобы его обнаружить,
вовсе нет необходимости сопоставлять сагу с более достоверными историческими
хрониками (как это неоднократно делали исследователи саг) или проводить
какие-нибудь другие научные разыскания - археологические раскопки и т. п. И
дело даже не в том, что в "сагах об исландцах" есть кое-что
неправдоподобное. То, что кажется неправдоподобным с современной точки
зрения, могло казаться вполне правдоподобным с точки зрения людей того
времени, когда писали саги. Все тогда верили в колдовство, привидения и т.
п. Кроме того, неправдоподобного в "сагах об исландцах", в сущности, совсем
немного, и его вкрапления есть только в некоторых из них.

Вымысел очевиден в "сагах об исландцах" из самой их манеры
повествования о людях, а именно - из того, что подробно описываются действия
отдельных людей и приводится все сказанное ими в описываемой ситуации,
иногда даже то, что никто не мог видеть или слышать. Такое повествование о
людях может быть только художественным вымыслом, конечно. И если этот
вымысел все-таки не замечался в Исландии в течение многих столетий, то это,
очевидно, объясняется тем, что сохранялась способность поставить себя на
место тех, кто писал эти саги, взглянуть на этот вымысел с их точки зрения,
то есть наивно не замечать его.

Когда исследователи "саг об исландцах" потеряли наивную веру в
правдивость этих саг, вымысел в них стал вдруг очевидным, и, естественно,
они пришли к убеждению, что он был очевиден и тем, кто писал саги, то есть
что он был сознательным. С этих пор "саги об исландцах" стали считаться
произведениями, совершенно аналогичными реалистическим романам нашего
времени, а те, кто писал эти саги, - совершенно такими же авторами, как
авторы этих романов. Как это нередко случается, наука перехитрила самое
себя: в наивном доверии к правдивости "саг об исландцах" было, в сущности,
больше их понимания, чем в недоверии к их правдивости, возникшей в
результате их научного исследования.

Но хотя "саги об исландцах" стали считаться романами, уже из того, как
они продолжают трактоваться в научных изданиях, очевидно, что они - нечто
совсем непохожее на романы. Зачем было бы редактору романа сообщать в
примечаниях, упоминается ли данное действующее лицо в других произведениях,
нет ли ошибки в сведениях, сообщаемых о данном лице и т. п.? А такие
примечания обычны в научных изданиях "саг об исландцах". Примечания эти ясно
свидетельствуют о том, что редактор считает целью саги сообщение правды в
собственном смысле слова, а не так называемой "художественной правды", то
есть правдоподобного вымысла. Между тем цель всякого романа, в том числе и
самого реалистического, - это именно сообщение художественной правды, а не
правды в собственном смысле слова.