"S.T.A.L.K.E.R. ...чего же ещё?" - читать интересную книгу автора (Лукьянов Александр Николаевич)

7

Аккерманец закончил набивать патроны в автоматные магазины.

– Два с половиной рожка. – процедил он сквозь зубы. – При самом удачном раскладе – полчаса стрельбы одиночными. То есть – почти ничего. И дымовая граната. Это для эстетики. А у тебя?

Диагноз тяжело вздохнул. Ассистент Доктора только что закончил разливку смешанного им «коктейля Молотова» по поспешно собранным разнокалиберным склянкам.

– Всё просто. Смешиваем бензин со скипидаром в неплотно прикрытой жестяной банке на электрической плитке, бросаем туда мелкие кусочки гудрона. Нагреваем смесь почти до кипения и начинаем интенсивно помешивать металлической ложкой до растворения гудрона. Остужаем. Разливаем. – пояснил он. – Сто шестьдесят четыре посудины, включая банки и лабораторные колбы.

– Тоже дело. – постно одобрил Аккерманец. – Только ты, эскулап, вот что – под пули со своими пузырями-то не лезь. Во всяком случае, в начале боя. А то подстрелят, как курицу без всякого толка. Я заметил: в центре двора стоит водонапорная башня. На ней – бак с ограждением из толстого листового железа. Шальную пулю оно должно выдержать. Вот и тащи туда всю свою стеклотару. Залегай там и не высовывайся. Какое-то время, конечно, мы будем держать солдатню, но… В общем, когда стрельба затихнет, это будет означать, что мы… что нас… В общем, когда они ворвутся во двор, наступит твоя очередь. Поджигай фитили и, не глядя, веером выкидывай банки. Пусть падают, куда придётся, лучше на крыши. Только гляди – не запали поленницу под башней, а то сам из себя уху приготовишь. Должна возникнуть неразбериха и тогда у тебя будет шанс убраться. Честно скажу – небольшой. Но используй.

Аккерманец поправил нашивку «Долга» на комбинезоне, закинул автомат на плечо: – Громкоговоритель во дворе работает?

– А то как же. – ответил Диагноз.

– Не в службу, а в дружбу. – попросил «долговец». – Поставь вот эту музыку. Всё веселее будет… воевать…

Ассистент Доктора поймал на лету брошенную Aккерманцем флешку: – Что тут?

– Да, понимаешь, смотрел в детстве старый американский фильм, «Трюкач» называется. Сюжет так себе, но мелодия уж больно подходящая.

Диагноз воткнул флэшку в разъём стоящего на тумбочке ноутбука, пощелкал клавишами: – Готово.

Аккерманец постоял, прислушиваясь: – Звучит! Нравится она мне… тра-ля-ля… Когда полезешь на башню, не забудь взять зажигалку.

И вышел. «Долговец» Пуля заканчивал размещать обороняющихся по огневым точкам. Последними он определил места Аккерманцу (под крыльцом дома) и вольному сталкеру Кролику (у старой ивы).

– Внимание, внимание! – заорал из камыша мегафон. – Проверка документов и удостоверение личностей! Все лица, находящиеся в Зоне без разрешения будут удалены за её пределы. От имени правительства Украины предлагаем сложить оружие, если оно есть и выйти во двор с поднятыми руками. С нашей стороны гарантируются соблюдение закона и полная безопасность. Но при оказании сопротивления будет применена сила!

Выхухоль с неодобрением покачал головой. Прошлой осенью вокруг холма с усадьбой, как обычно, пустили пал и подчистую выжгли весь сухой камыш. Весной плавни восстановились, так что теперь Дом Доктора окружала сплошная зелёная стена молодого сочного тростника. Поэтому устроить «галичанам» крематорий, как того страстно желал «свободовец» было невозможно. Спецназовцы это знали и чувствовали себя уверенно, невидимые в густой сырой зелени.

– Увага, увага! Перевiрка документiв… – после короткой паузы вновь заскрипел алюминиевый голос из зарослей, повторяя обращение теперь на «державной мове». Выхухоль презрительно сплюнул. Как же – «гарантируются соблюдение закона и полная безопасность». Учёные мы, знаем, проходили: пулевой шрам – в правом боку, осколочный – на голени. Украинише зольдатен, мать их, унд унтер-официрен. Первый выстрел – на поражение, второй – контрольный в голову, и только потом третий предупредительный – в воздух. «Свободовцу» страстно хотелось выпустить очередь по надрывающемуся в камышах «матюгальнику», но следовало беречь патроны. В Доме Доктора боеприпасов не оказалось, приходилось рассчитывать лишь на тот скромный запас, с которым посеченный кабаньими клыками Выхухоль две недели назад приковылял к Доктору

В камышах едва слышно зашуршало. Было ясно, что «Галичина» разворачивается перед наступлением. Ваххабит вздрогнул, когда на него упала чья-то тень, мгновенно перевернулся на спину, выставив карабин. Рядом стояла «на полусогнутых» пара кровососов. Тех самых, из которых доктор наковырял по килограмму пуль и дроби, которые выздоравливали в пристройке и по утрам притаскивали на кухню наловленную ночью рыбу. Свежие рубцы багровели на их сухих, жилистых телах. Пучки шевелящихся щупалец свисали, словно усы и бороды. Кровососы не обращали на Ваххабита ни малейшего внимания. Немигающие круглые глаза монстров уставились на камышовые заросли. Идеальные машины убийства холодно просчитывали план атаки. Коротко зашипели и… исчезли! Ваххабит едва успел заметить, как два прозрачных силуэта (чем-то похоже на струящийся над раскалённым летним асфальтом воздух) стремительно метнулись в плавни. Началось!

– Вах-вах! – пробормотал вольный сталкер (кстати, именно от присказки, а вовсе не от принадлежности к агрессивной мусульманской секте пошло его прозвище) и передернул затвор карабина.

Это были последние секунды тишины. Уханье атакующих кровососов слилось с отчаянными воплями спецназовцев и треском автоматов. Что ж, теперь по крайней мере двумя врагами было меньше. Но, вообще говоря, монстры редко ограничиваются одним нападением. Конечно, всех не уложат, но Ваххабит очень надеялся, что кровососы задержат нападавших не менее, чем на четверть часа и успеют на пару отправить на тот свет десяток «галичан». А потом… Потом чудищам не позавидуешь. Уставший и насытившийся кровосос теряет свои главные преимущества – скорость движений и невидимость. Тогда зажать его в «ножницы» из двух стволов и прикончить – дело техники. А техники, кажется, этим, с жёлто-синими нашлёпками, не занимать, отлично выдрессированы, шакалы.

Всё произошло именно так, как предвидел Ваххабит. Крики стихли через двенадцать минут, беспорядочная стрельба сменилась короткими сосредоточенными очередями – били по-прежнему, не жалея патронов, но уже не в белый свет от пояса, а прицельно. Тишина. Значит, двумя нашими меньше. Сталкер тихонько посмеялся, качнув головой, Скажи кто-то месяц назад, что он будет называть кровососов «нашими», только покрутил бы пальцем у рано поседевшего здесь в Зоне виска. А теперь…

Вспомнился маленький дворик на окраине Баку, весь в белой пене цветущих абрикосовых деревьев. Голос сестрёнки, зовущей кошку к чашке с молоком. А вот это уже совсем некстати. Трудно погибать с такими мыслями. А погибать придётся. Эти никого не выпустят.

Еще до начала боя, прежде чем устроиться в промоине, Кролик старательно замерил расстояние до лёгких завихрений воздуха на траве слева от ивы. Четыре шага. Парень был зелёным новичком, дальше Кордона не выходившим, и то лишь напарником у более опытных сталкеров. Попытался выйти в самостоятельную ходку, пострадал от нападения кабана, но сумел добраться до Усадьбы Доктора. При распределении огневых позиций Кролик никому не признался, что у него, новичка, это будет первый настоящий бой. И вот теперь, занявший порученную позицию в яме под вековой ивой, он отстреливался из своей «Гадюки» до последнего патрона. «Галичане» быстро оценили ситуацию. Конечно же, против «Абаканов» наступающих спецназовцев этот пистолет-пулемёт никакое не оружие, а так, хлопушка. Кролик даже не знал, удалось ли ему кого-то подстрелить. Когда «Гадюка» клацнула затвором и затихла, Кролик выбросил бесполезную железку в воду, медленно встал и с поднятыми руками стал осторожно отступать влево и назад. Шаг. Второй. Третий. Четвёртый. Позади зловеще зашелестело и он остановился. Тройка «галичан», пригнувшись, перебежками приблизилась к иве.

– Не стреля-ишь, да? Сдаться хочи-ишь, да? Ай, сученыш! – от удара в правую скулу в глазах вспыхнул фейерверк и Кролик едва устоял на ногах. – А стрелять в нас тебя кто, папа-мама учил, да? Сейчас тебе голову буду рвать пас-стипенна, да…

– Е, Iсламгiрєєв, не заходься, тут тобi не Бахчисарай, наказано брати живими усiх, кого можливо. За кожного обiцяли премiю. Тобi що, грошей не треба? Обшукай його краще. Кролик до хруста сжал зубы, чтобы не закричать, и широко шагнул назад.

…Трамплин… В первый раз его зафиксировали ещё в две тысячи восьмом. Выяснилось, что аномалия наносит ударные повреждения гравитационным полем, по типу ударной волны от взрыва. Аномалия «живет» на одном месте в среднем неделю и постепенно слабеет за время жизни. Хорошо обнаруживается любыми видами детекторов и бросанием в нее различных металлических предметов. Причиняет различный вред: от синяков и ушибов до мгновенной смерти с «запуском тела на орбиту». Можно обнаружить аномалию по искажениям воздуха над ней, кружащейся листве, а также характерным пятнам на земле красно-бурого цвета – это места «стартов» неудачников и новичков-балбесов. Ходят слухи, что ношение таких порождений Зоны, как выверт, грави и золотая рыбка может немного снизить губительное влияние аномалии на человека, но кто взялся бы проверять это на практике?!

Когда трамплин вновь уснул, по его периметру были разбросаны четыре изуродованных тела.

Бок. Рука. Больно. Живот. Невыносимо больно. Но Ваххабит думал только об одном – нужно уйти так, как уходят настоящие мужчины. Скрипя зубами, достал заветную гранату, вынул кольцо и осторожно лёг грудью на мокрый от крови кулак. Вот теперь можно и умереть. Когда враги найдут тело, обязательно перевернут на спину, чтобы осмотреть и обыскать, мёртвые пальцы разожмутся. Пусть тогда и получат последний подарок от вольного сталкера Ваххабита. Аллах (в которого он никогда и не верил) акбар! В громкоговоритель во дворе не попала ни одна пуля. Оттуда продолжала звучать включенная Диагнозом музыка. Ваххабит невольно вслушался в мелодию, закрыл глаза. Исчезла боль, а сразу за ней – всё остальное.

Кто-то толкнул Диагноза. Он оглянулся и увидел Рекса, который с натужным пыхтением вползал в тесную щель между железным баком и кожухом водонапорной башни.

– Помогать пришёл? – совершенно серьёзно спросил санитар. – Что ж, спасибо. Лежи пока, уши не высовывай. Не то живо отстрелят.

В бой вступили «галичинские» снайперы. Расстрелявший все патроны Выхухоль попытался покинуть позицию за поленницей. Снайперская пуля пробила ему грудь. «Свободовец» дёрнулся, упал, оставив на тополёвых чурбачках красный след. Замолчала винтовка Че Бурашки за сосной. Заряд из гранатомета «галичан» попал в оконце бани, из которого стрелял Евро. Погибли Адвокат, Блаженный, Винт, Дятел, Романтик, Эстет. Всё…

Диагноз вздохнул, перевернулся на спину, щелкнул зажигалкой. Выждал, когда во дворе послышались негромкие голоса «галичан». Поднёс огонёк к тряпочному фитильку, торчащему из бутылочного горла и выбросил бутылку наружу. Прислушался к негромкому хлопку и раздавшимся воплям, удовлетворённо кивнул. Словно заведённая машина он брал склянку за склянкой, поджигал фитили и выкидывал посудину, когда предыдущая еще не успевала упасть и разбиться.

Скоро вся южная половина двора превратилась в полыхающий ад. Спецназовцы поспешили отойти за разгорающиеся сараи и баню. Начался обыск дома и чердака, однако, судя по всему, там уже не оставалось живых защитников. Презесоня Лефт что-то втолковывала немцу, он, не обращая на негритянку ни малейшего внимания, отдавал короткие распоряжения Дегтярёву и Шпортько. Однако, американке всё же удалось вцепиться в воротник германца и заорать ему прямо в ухо. Тот сморщился и сделал знак сержанту, Шпортько вытянулся перед ним.

– Идти в keller… ja… в подвал. Искать там разный предмет… und непременно брать живой пленный… Moorschlepper Doctor… Болотный Доктор.

Сержант подозвал тройку рядовых и без особой спешки начал спускаться по старым бетонным ступеням. Во дворе гулко взорвалось. Лампы замигали и погасли. В подвале наступила непроглядная темень. Где-то что-то с электрическим треском рассыпалось на мелкие обломки.

– Це ви добре вигадали, iдiоти! Тепер у нас повна темрява! – прорычал в микрофон сержант Сергий Шпортько, включая фонарик в шлеме. Злобствовать было из-за чего – очевидно случайный взрыв перебил кабель электроснабжения и надеяться на скорую починку никак не приходилось.

Впереди и слева послышалось что-то похожее на щебетание. Шпортько насторожился. Нет, скорее это напоминало ворчливо писклявую человеческую речь, прокручиваемую на испорченном магнитофоне с повышенной скоростью и задом наперёд. В памяти мгновенно всплыл фрагмент подготовительного занятия. – «Главное в бою с бюрером, – монотонно твердил лектор с шрамом на левой щеке, – быть осторожным и не дать себя вымотать. Постоянно перемещайтесь, и, не приближаясь вплотную, стреляйте очередью в голову. И имейте в виду: яркий свет на некоторое время ослепляет бюрера». Сержант знаком приказал подчинённым двигаться за ним в полной тишине. Он осторожно покрутил головой. Луч фонаря пробежал по кафельным плиткам, полураспахнутым шкафам. Судя по всему, в подвале у доктора было что-то вроде анатомического музея Зоны: какая-то гадость в банках с консервирующим раствором, скелеты мутантов. Шпортько включил детектор жизненных форм, приборчик подал негромкий сигнал. Ага, ясно, «большая живая масса находится в пределах десяти метров». Сержант подал солдатам знак «Делай, как я», отключил звук детектора, потушил фонарик. Солдаты тут же последовали его примеру. Они замерли в темном углу, в десятке шагов от них находилась дверь, предположительно должен появиться карлик. Тускло-жёлтый экранчик детектора сообщил о приближении излучающей тепло «живой массы» – пять метров, четыре, четыре, четыре… пять… Карлик знает, что они здесь! Шпортько и его команда взяли проход на прицел «абаканов». Им показалось, что мрак немного сгустился. Кажется, бюрер встал в дверном проходе, сопит и тоже ждет. Одновременно вспыхнули фонарики, четыре луча уперлись в дверной проём и «галичане» увидели, как в их сторону медленно и беззвучно летела чуть заметно вращавшаяся микроволновая печь. Она зависла в двух шагах напротив сержанта. Тишина ничем не нарушалась. Микроволновка, качнувшись, развернулась в воздухе и понеслась к Шпортько. Он успел увернуться, зато сзади коротко взвыл его подчинённый. Команда обрушила на карлика огонь из трёх стволов, но её встретила настоящая лавина летящих в головы тяжёлых банок с законсервированной дрянью. Прошло всего несколько секунд, однако для атакующих время изрядно растянулось.

– Всi цiлi?

Сержанту ответило злобное мычание солдатских глоток. Кажется, спрашивать не стоило: на полу возился клубок из трёх тел в мокром от формалинового раствора камуфляже. Синяки и ушибы, рассеченные лбы и заплывшие глаза…

– Слава героям! – пренебрежительно сплюнул Шпортько. – Героям слава! Пiдiймайтеся, герої, подивимось, що там.

В луче фонаря темнел бурый куль, пригвождённый автоматными очередями к разбитому кафелю. «Галичанин» потыкал бюрера стволом, подцепил капюшон, откинул, с полминуты рассматривал сморщенное коричневое лицо карлика.

– Лайно! – выругался спецназовец. Его подчинённые расплелись, всё так же мыча от боли, подбирали оружие, поднимались, но явно не были способны на что-либо серьёзное. Хорошо, если выберутся наружу без посторонней помощи. Впрочем, у самого Шпортько тоже онемело левое плечо.

Сержант медленно поворачивал голову из стороны в сторону, обшаривая тёмное помещение лучом налобного фонаря. Болотный Доктор неподвижно сидел за столом со свешенной на грудь головой. Шпортько, брезгливо смахивая с комбинезона воняющую формалином слизь, с автоматом наперевес осторожно обошёл стол. На разбросанных бумагах блеснул никелем большой старомодный шприц. «Галичанин» поднял руку Доктора, безуспешно попытался нащупать пульс.

– Доповiдаю. Ми його знайшли. – сказал Шпортько в микрофон. – Мертвий. Нi, це не ми його вбили. Самовбивство. Нi, мої хлопцi не зможуть пiдняти, потрiбна допомога. «Чому, чому»… А тому що ми тут з бюрером зустрiлися, зрозумiло? Так. Ще запитання будуть? Чекаю трьох. I хай та чорна мавпа заткне пельку, бо iї навiть пiд землею чути.

В конце обороны Усадьбы Болотного Доктора погиб контролёр, которого Рекс про себя окрестил «Толстяком». Мутант приплёлся к Хозяину дней пятнадцать назад, изрядно порванный собаками. Как его угораздило, Рекс решительно отказывался понимать. Возможно стая подкралась к Толстяку, когда тот спал – должны же и эти тыквоголовые когда-то отдыхать! Хозяин пытался усыпить контролера перед операцией, но на монстра наркоз не действовал. Доктор дивился, вкатил чудовищу алкоголь внутривенно, а когда тот отупело оплыл на табурете, принялся быстро зашивать раны и обрабатывать их йодом. В последующие дни выздоравливающий контролёр, гуляя вокруг дома, пугал других пациентов Доктора оплывшей землистой физиономией, полузакрытыми глазами и пузырями на висках. Впрочем, аппетитом он тоже пугал. Трёхлитровый котелок овсяной каши для него был обычной разовой нормой. Кроме того, непонятно каким образом Доктору удалось втолковать мутанту, что тому для восстановления сил требуется ежедневно потреблять пару килограммов сырой свеклы. Не дай бог кому увидеть контролёра, сующего в пасть фиолетовые нечищеные корнеплоды. Рекс и себя красавцем, конечно, не считал, и на Болотах насмотрелся всякого, но такое зрелище заставляло поёжиться даже его. Поэтому за общий стол контролера не усаживали, кормили отдельно, на что Толстяк, впрочем, не обижался. Во время боя монстр с полным безразличием сидел в овощехранилище с закрытыми глазами, повисшей головой и сложенными на коленях руками. Казалось, он спал под грохот стрельбы и разрывов. Однако, когда выстрелы стихли, встал и поковылял по кирпичным ступеням наверх. «Галичане» с автоматами наперевес осторожно поднимались по покатому склону с восточной стороны. Один на секунду остановился у поленницы. Там лежал Выхухоль. «Свободовец» был без сознания, но пальцы упрямо скребли землю, пытаясь ухватить приклад «калашникова», валяющегося рядом с пустым магазином. Спецназовец выстрелил раненому в лицо, смахнул брызги крови с жёлто-синей нашивки на рукаве. Височные пузыри Толстяка вздулись и запульсировали. Он тяжело уставился на врагов. Рекс злорадно возликовал. Контролер – это вам не таракан кухонный, попляшете напоследок, гады. Четверка «галичан» замерла, потом вскинула оружие и развернулась на сто восемьдесят градусов. Судя по всему, попавшие под психический контроль толстяка были бойцами не из худших: короткими меткими очередями сразу же уложили добрую половину наступающей за ними цепи. Когда ядрёные маты и вопли обалдевших «галичан» огласили округу, Рекс блаженно зажмурился и оскалил клыки в знаменитой улыбке чернобыльского пса. Хотя, конечно, пустыми надеждами тешить себя не следовало: Толстяк был последним защитником Дома Доктора и последним же неприятным сюрпризом для нападавших. Его появление только отсрочило конец. Изрешетив четвёрку подчинённых контролёром сослуживцев, «галичане» залегли и, очевидно получили по радио советы знающих людей. Во всяком случае, никто в поле зрения Толстяка больше не полез, а вот его местонахождение каким-то образом определили точно. Залп из подствольников по кирпичной стене! Ещё! Ещё! Наверное, этого хватило бы, чтобы уничтожить танк. А Толстяк не был танком. Вся сила контролера заключается в его умении подчинять на расстоянии психику других живых существ, зато против пуль в упор и ножа в рукопашной он, пожалуй, даже беззащитнее других монстров Зоны. Толстяк судорожно задёргался под ударами обломков кирпича и гранатных осколков, неуклюже повалился на бок, затих. Из разжатого кулака выкатилась надкушенная свекла.