"Николай Старилов. Реальный социализм [V]" - читать интересную книгу автора

абсолютизму, она сама оказалась враждебно противостоящей пролетариату и
всем слоям городского населения, интересы и идеи которых были родственны
пролетариату. Она увидела во враждебной позиции по отношению к себе не
только класс позади себя, но и всю Европу перед собой. В отличие от
французской буржуазии 1789 года прусская буржуазия не была тем классом,
который выступает от имени всего современного общества против
представителей старого общества, монархии и дворянства. Она опустилась до
уровня какого-то сословия, обособленного, как от короны, так и от народа,
оппозиционно настроенного по отношению к ним обоим, нерешительного по
отношению к каждому из своих противников в отдельности, так как она всегда
видела их обоих впереди или позади себя; она с самого начала была склонна
к измене народу и к компромиссу с коронованным представителем старого
общества, ибо она сама уже принадлежала к старому обществу, она
представляла не интересы нового общества против старого, а обновленные
интересы внутри устаревшего общества, она стояла у руля революции не
потому что за ней стоял народ, а потому, что народ толкал ее впереди себя;
она находилась во главе не потому, что представляла инициативу новой
общественной эпохи, а только потому, что выражала недовольство старой
общественной эпохи; то был пласт старого государства, который сам не
пробил себе дороги, но силой землетрясения был выброшен на поверхность
нового государства; без веры в себя, без веры в народ, брюзжа против
верхов, страшась низов, эгоистичная по отношению к тем и другим и
сознающая свой эгоизм, революционная по отношению к консерваторам и
консервативная по отношению к революционерам; не доверяющая своим
собственным лозунгам, с фразами вместо идей, боящаяся мирового урагана и
эксплуатирующая его в свою пользу; лишенная всякой энергии, представляющая
собой сплошной плагиат, она пошла, потому что в ней нет ничего
оригинального, она оригинальна в своей пошлости, она торгуется сама с
собой, без инициативы, без веры в себя, без веры в народ, без
всемирно-исторического призвания - точно старик, над которым тяготеет
проклятие, осужденный на то, чтобы извращать первые молодые порывы полного
жизни народа и подчинять их своим старческим интересам - старик без глаз,
без зубов, полная развалина - такой очутилась прусская буржуазия после
мартовской революции у руля прусского государства."15 Поразительно!
Заменив "немецкая", "прусская" на "русская", мы получаем словно в
волшебном зеркале полную характеристику русской буржуазии в марте 1917
года.
Но буржуазная революция назрела, она была необходима и неминуема. И
было кому возглавить ее помимо буржуазии - рабочему классу. Так и
произошло в феврале 1917 года. Больше того, была сильная организация
профессиональных революционеров, идеологией которых был марксизм, то есть
интересы пролетариата, да и всего народа, партия, которая считала, что она
должна возглавить революцию (хотя, естественно, большевики считали, что
революция будет называться несколько иначе - социалистической). "Мне
думается, что в одно прекрасное утро наша партия, благодаря беспомощности
и вялости всех остальных партий вынуждена будет стать у власти, чтобы в
конце концов проводить все же такие вещи, которые лежат непосредственно не
в наших интересах, а в интересах общереволюционных и в интересах
специфически мелкобуржуазных; в таком случае под давлением пролетарских
масс, связанные своими собственными, в известной мере ложно истолкованными