"Константин Михайлович Станюкович. "Берег" и море" - читать интересную книгу автора

Берендеев одобрил доклад своего любимца и спросил:
- Артемьева назначили старшим офицером на "Воина"?
- Точно так, ваше высокопревосходительство. Он имеет все права на
плавание. Сегодня утром я объявил ему о назначении и предложил, согласно
вашему приказанию, уехать через трое суток.
- И что же? Отлынивал?
- Да. Очень просил не посылать в Тихий океан.
- Разнесли его, конечно, Иван Сергеич?
С особенной аффектацией служебной почтительности, скрывавшей и зависть
и снисходительное презрение честолюбивого интригана к старому отсталому
адмиралу, Нельмин ответил:
- Я выслушал мотивы его просьбы, нашел их неосновательными и объявил
ему, что не могу доложить об его просьбе вашему высокопревосходительству...
Вы изволили его назначить... И, разумеется, не измените своего приказания
без особо уважительных причин.
- Конечно, конечно! - поддакнул Берендеев. - И какие мог он привести
причины?
- Разумеется, будто бы важные семейные обстоятельства! - И с циничной
улыбкой Нельмин прибавил: - Я, ваше высокопревосходительство, догадываюсь,
какие это важные семейные обстоятельства, из-за которых этому красивому
молодчине не хочется уезжать из Петербурга... Да еще на Восток... Любоваться
китаянками и японками или таким "бабцем", как начальница эскадры Тихого
океана, при которой адмирал - вроде вестового.
Старый адмирал поморщился.
У него сохранились еще некоторые правила, едва ли знакомые многим
чиновным людям того времени, более приспособленным к жизни на берегу и
обладающим большими административными талантами, чем Берендеев, пробывший
полжизни в море. Он брезгливо останавливал разговоры, имеющие характер
сплетни, наговора или злоязычия, про сослуживцев, и особенно гневался, если
кто-нибудь из желающих прислужиться адмиралу начинал передавать ему то, что
о нем говорят, или кто его бранит. Тогда старик резко обрывал и негодующе
кричал:
- Мне не нужны сыщики. Я адмирал русского флота, а не начальник
сыскного отделения!
На этот раз, благодаря визиту Артемьевой и ее странной, непонятной
просьбе об отправке мужа, Берендеев сконфуженно спросил:
- О чем же вы догадываетесь, Иван Сергеич?
- Вы ведь не любите, ваше высокопревосходительство, все то, что
изволите называть неслужебными разговорами...
- Все-таки... говорите, Иван Сергеич.
"Небось, и "старый дятел" разрешил себе любопытство!" - насмешливо
подумал Нельмин. И, довольный, что может рассказать нечто пикантное в его
вкусе, Нельмин весело улыбнулся и, выдержав паузу, спросил:
- Изволили видеть Каурову, ваше высокопревосходительство?
Старик утвердительно кивнул головой. Эта несимпатичная ему дама бывала
у его жены.
- Недаром ее прозвали "великолепной Варварой"... Невредная барынька...
"Юнонистая", обворожительная и знает, чем довести до ошаления и старого и
малого. Ну, и с темпераментом, и без предрассудков. Мужу еще два года