"Константин Михайлович Станюкович. Дяденька Протас Иванович" - читать интересную книгу автора

и должен будет уехать по крайней мере в Америку, - все бросились его
поздравлять и пожимать ему руки за мужество и доблесть, только что им
проявленные. Но Протас Иванович (недаром он тогда еще был молод!) принял
товарищеские излияния как-то холодно и раньше времени ушел домой.
Но когда через неделю худощавые узнали, что выходит в отставку не
Протас Иванович, а непосредственный начальник, то изумлению не было
пределов. Большинство худощавых вдруг пошли к лучшим врачам и стали
настоятельно требовать самых радикальных средств для того, чтобы пополнеть.
Люди, не пившие пива, стали душить его в несметном количестве, люди, не
любившие мучного, стали надоедать женам, чтобы за обедом было побольше
мучного и поменьше говядины.
- Да что это с вами? - говорили жены.
- А то с нами, что нужно нам пополнеть.
- Зачем это?
- А Протас Иванович... Слышали?..
Шел, конечно, рассказ о Протасе Ивановиче с приличными комментариями и
с прискорбным прибавлением, что он не только не уехал в Америку, а,
напротив, получил высший оклад.
Жены, разумеется, охотно стали заказывать пироги, и я не знаю, чем бы
кончилась эта революция худощавых, если бы не случилось обстоятельства,
заставившего худощавых бросить лечение, пиво и пироги и пожелать снова
оставаться в штате худощавых.
Случай вышел такой.
Одного худенького, совсем худенького человека терзала мысль, что ему,
несмотря на мучную пищу, пришлось бы, по точному расчету одного известного
врача, ждать ровно три года и пять месяцев с восемью днями до того времени,
когда он может достигнуть четверти той плотности, какой обладает Протас
Иванович. Худенький не мог похвастать большим терпением. Он решил не
дожидаться определенного врачами срока и предупредить товарищей, которые, к
его ужасу, стали было уже полнеть не по дням, а по часам. У него созрела
мысль, мысль эта была поддержана его супругой, и вот, в одно прекрасное
утро, худенький пришел в департамент и сразу заходил по департаменту таким
гоголем, что все начали спрашивать: не выиграл ли он двухсот тысяч?
- Нет! - как-то загадочно отвечал худенький.
- Наследство получил?
- И наследства не получал.
- Начальник поцеловал?..
- Нужны мне его поцелуи! - вдруг обрезал он так решительно, что все
только разинули рты и не могли проронить слова.
Как раз в ту пору вошел начальник, ласково со всеми поздоровался и,
между прочим, заметил самому худенькому:
- А ту бумажечку, о которой я вас просил, изготовили?
- Нет, не изготовил! - произнес худенький решительно.
Все сидели словно бы очарованные. Даже сам начальник и тот на секунду
очаровался.
- Почему?
- А потому, что... Уж вы меня простите... Я русский человек и привык
правду-матку резать... Я не могу никак видеть, как нарушается правильное
течение бумаг... Я человек откровенный... Я...
И худенький стал колотить себя худеньким кулачонком по худенькой груди