"Константин Михайлович Станюкович. Пассажирка" - читать интересную книгу автора

- Нечего сказать: приказ! Остерегись тут!
- Как-то он сам остережется!
- Какая кузькина мать принесла этих пассажирок, чтоб их...
И из уст Матвеева полилась та вдохновенная импровизация ругани, которая
стяжала ему благоговейное удивление всей команды.
- А вестовые сказывали, быдто горничная - цаца! - усмехнулся,
подмигивая глазом, Архипов.
- И без нас, братец, довольно на эту цацу стракулистов{323}! - сердито
ответил Матвеев и кивнул головой на гардемаринскую каюту... - Не бойсь, маху
не дадут!
И оба боцмана, недовольные будущими пассажирками, поднялись наверх и
пошли на бак сообщать распоряжение старшего офицера.
А там уж шустрый молодой вестовой Цветкова, Егорка, сообщал кучке
собравшихся вокруг него матросов о том, что слышал в кают-компании, причем
не отказал себе в удовольствии изукрасить слышанное своей собственной
фантазией и произвел пассажирку в генеральши.
- Российского генерала, братцы, дочь, а здешнего генерала жена, -
рассказывал не без увлечения Егорка. - Ва-ажная и кра-асивая! Сам генерал,
братцы, из левольвера застрелился неизвестно по какой причине - спекуляция
какая-то приключилась, болезнь такая, а женка после того и заскучила.
- Известно - живой человек... Без мужа заскучит! - вставил кто-то.
- "Не хочу, говорит, после того оставаться в здешних проклятых
местах... Недавно, говорит, и сама тою ж болезнью заболею и решу себя жизни.
Желаю, говорит, ехать беспременно на родину и вторительно пойду замуж не
иначе, как за русского человека".
- Видно, баба с рассудком. Это она правильно... Со своими живи! -
раздалось чье-то замечание.
- И испросилась, значит, генеральша у капитана идтить с нами до
Гонконта, а оттеда она на вольном пароходе. А с ей ее горничная. Мой мичман
сказывал, что такая форсистая и пригожая девушка, вроде бытто мамзели...
Одно слово, братцы, краля!
- Она из каких, Егорка? Мериканка?
- Наша православная. Из России привезена, хрестьянской девушкой...
Только живши в Америке в этой, мамзелистой стала на хорошем-то харче...
Здесь ведь, братцы, все мясо да белый хлеб... Народ в пинжаках...
- Ишь ты... русская! А давно мы русских девок не видали, ребята! -
заметил один из слушателей.
- То-то давно... А наши не в пример лучше! - решительно заявил Егорка.
- Небось, Егорка, и здешние мамзели понравились?
- Что говорить, чистый народ, но только ни она тебя, ни ты ее понять не
можешь... "Вери гут да вери гут", - вот и всего разговору...
- А хороши, шельмы, здешние... Очинно хороши...
- Наши-то поядреней... Потоваристей, - засмеялся Егорка. - А здесь
только что с лица хороши... А чтобы насчет ядрености - против российских не
сустоять... Костлявые какие-то...
Разговор принял несколько специальный характер, когда матросы стали
входить в подробную оценку достоинств женщин разных наций. Все, впрочем,
согласились на том, что хотя и англичанки, и француженки, и китаянки, и
японки, и каначки{324} ничего себе, "бабы как бабы", но русские все-таки
гораздо лучше.