"Константин Михайлович Станюкович. Жрецы" - читать интересную книгу автора

уверенной в своем уме и в знании людей, которую обошла другая - эта,
казалось, вполне искренняя, маленькая, худенькая блондиночка, заставившая
поверить осторожную и малодоверчивую к людям Аглаю Петровну ее словам, что
она только дружна с Невзгодиным и любит его как доброго старого приятеля.
"Тут не одной дружбой пахнет!" - решила "великолепная вдова", чувствуя,
что в сердце ее растет неприязненное чувство к Маргарите Васильевне.
"Ужели это ревность и Невзгодин мне в самом деле нравится!" - подумала
Аносова и даже презрительно повела плечом, словно бы сама удивленная этому
странному капризу.
"Что особенного в этом Невзгодине?" - задала она себе вопрос.
Правда, он умен, но ум у него какой-то насмешливый, и взгляды совсем
дикие, как у голыша, которому лично ничего не стоит держаться крайних
мнений... Он, правда, естествен и прост, но вообще "непутевый" человек. А
собою так уж совсем невиден... Так себе... подвижная, нервная мордочка...
Но, несмотря на эту оценку, что-то говорило в ее душе, что ее
интересует, и больше, чем кто-либо другой из ее многочисленных поклонников,
этот "непутевый человек", с его "мордочкой", едва ли не единственный,
который равнодушно относится и к ее красоте, и к ее уму, и к ее миллионам и
который с резкой откровенностью говорил ей в глаза то, чего никто не
осмеливался, и, по-видимому, нисколько не боялся разорвать с ней знакомство,
завязавшееся совершенно неожиданно в Бретани. И она должна была признаться
себе, что и тогда, когда они часто видались, встречаясь на пляже, Аглая
Петровна была несколько изумлена тому интересу, который впервые возбудил в
ней Невзгодин не только как любопытный, нешаблонный человек, но и как
интересный мужчина. Недаром же она в Бретани с ним даже слегка кокетничала,
стараясь понравиться ему и умом и чарами своей красоты, и видимо искала его
общества. Она, всегда точная, отложила даже на неделю свой отъезд с морского
берега, на что-то надеясь, чего-то ожидая, и, к изумлению своему, не
дождалась ни малейшего намека со стороны Невзгодина на силу ее очарования.
Недаром же она, как какая-нибудь глупая девчонка, посылала справляться об
его адресе, досадуя, что он не явился к ней тотчас же по приезде, как
обещал, и так обрадовалась неожиданной встрече, хотя и не показала вида.
Неужели Невзгодин может нарушить ее горделивый покой, который доселе не
нарушал ни один из мужчин?
"Вздор!" - решительно протестовала она против этого.
И Аглая Петровна подняла на Невзгодина строгий, почти неприязненный
взгляд, словно бы возмущенная, что этот легкомысленный, ненадежный человек
мог занимать ее мысли.
А он перехватил этот взгляд, и хоть бы что!
"Пусть себе увлекается чужою женой... Черт с ним!" - решила Аглая
Петровна и обратилась с каким-то вопросом к Туманову, молодому, молчаливо
наблюдавшему беллетристу.
Половые между тем разносили третье блюдо.
- Что ж это значит? Еще речей не говорят! - воскликнул удивленно
Невзгодин.
- Успокойтесь... будут! - промолвила Маргарита Васильевна.
- Прежде на обедах речи обыкновенно начинались после супа, а то после
рыбы... Вероятно, нам хотят дать поесть, чтобы мы могли слушать ораторов не
на голодный желудок... Это неглупое новшество.
Он принялся за еду и прислушивался, как его соседка слева, молодая