"Константин Михайлович Станюкович. Жрецы" - читать интересную книгу автора

ведь все искали людей да рассуждали, а никого по-настоящему не любили... Не
правда ли?
- Правда. И за то расплачиваюсь! - чуть слышно проронила молодая
женщина.
- Вольно же!
Маргарита Васильевна нетерпеливо пожала плечами и примолкла, отставив
рюмку.
- Вы не сердитесь, что я... завел такой разговор. Больше не буду! -
виновато промолвил Невзгодин.
- За что сердиться? Я сама завела бы его. Вы не слепы и видите, что я
не любила и не люблю мужа, и вдобавок...
- Развенчали его?
Маргарита Васильевна молча кивнула головой.
- И все-таки жили и живете с ним! - с какою-то безжалостностью
художника и с искренним негодованием правдивой натуры продолжал Невзгодин,
понижая голос.
- За преступлением следует наказание!
- Но не такое варварское и - извините - постыдное... Мужчин вы
обвиняете в компромиссах, а сами...
- Довольно... Мы об этом поговорим... Здесь не место...
- Никто не слышит... Здесь шум...
- Во всяком случае, спасибо вам за пожелание...
Маргарита Васильевна отпила из рюмки. Выпил полную рюмку и Невзгодин.
- Постараюсь последовать вашему совету и полюбить какого-нибудь
интересного человека... Только вот вопрос: где его искать? - с нервным, злым
смехом сказала Маргарита Васильевна.
И, помолчав, прибавила:
- А у вас все та же страсть затронуть самое больное место человека...
посыпать соли на свежую рану, чтобы человек не предавался самообману насчет
своих добродетелей... Но я на это не сержусь... Напротив, очень
благодарна... Ваше здоровье, Василий Васильевич, и литературного успеха.
С этими словами Маргарита Васильевна допила свою рюмку и спросила:
- Когда же вы прочтете мне свою повесть?
- Как-нибудь на днях.
Несколько раз Аглая Петровна взглядывала на Маргариту Васильевну и
Невзгодина, прислушиваясь к их разговору и сама разговаривая в то же время с
племянником, казалось, с интересом и совершенно спокойная. По крайней мере,
ее лицо словно бы застыло в своем бесстрастном великолепии, и глаза
светились ясным, холодным блеском. И только густые брови чуть-чуть
сдвинулись да пальцы нервно сжимали хлебный катышек, обнаруживая тайное
волнение Аносовой.
Некоторые слова, долетавшие среди общего говора до ее тонкого слуха,
изощренного в детстве и потом во время несчастного раннего супружества,
бывшего делом коммерческой сделки родителей, и возбужденные лица Заречной и
Невзгодина - особенно первой - не оставляли в Аносовой почти никакого
сомнения в том, что между ними произошло объяснение самого интимного
характера ("Точно они не нашли для этого более удобного места!" - мысленно
подчеркнула Аглая Петровна, бросая взгляд в ту сторону, где сидел Заречный,
и замечая, что и он, мрачный и взволнованный, не спускает глаз с жены).
И Аносова втайне сердилась, испытывая обидную досаду деловой женщины,