"Константин Михайлович Станюкович. Жрецы" - читать интересную книгу автораведь все искали людей да рассуждали, а никого по-настоящему не любили... Не
правда ли? - Правда. И за то расплачиваюсь! - чуть слышно проронила молодая женщина. - Вольно же! Маргарита Васильевна нетерпеливо пожала плечами и примолкла, отставив рюмку. - Вы не сердитесь, что я... завел такой разговор. Больше не буду! - виновато промолвил Невзгодин. - За что сердиться? Я сама завела бы его. Вы не слепы и видите, что я не любила и не люблю мужа, и вдобавок... - Развенчали его? Маргарита Васильевна молча кивнула головой. - И все-таки жили и живете с ним! - с какою-то безжалостностью художника и с искренним негодованием правдивой натуры продолжал Невзгодин, понижая голос. - За преступлением следует наказание! - Но не такое варварское и - извините - постыдное... Мужчин вы обвиняете в компромиссах, а сами... - Довольно... Мы об этом поговорим... Здесь не место... - Никто не слышит... Здесь шум... - Во всяком случае, спасибо вам за пожелание... Маргарита Васильевна отпила из рюмки. Выпил полную рюмку и Невзгодин. - Постараюсь последовать вашему совету и полюбить какого-нибудь интересного человека... Только вот вопрос: где его искать? - с нервным, злым И, помолчав, прибавила: - А у вас все та же страсть затронуть самое больное место человека... посыпать соли на свежую рану, чтобы человек не предавался самообману насчет своих добродетелей... Но я на это не сержусь... Напротив, очень благодарна... Ваше здоровье, Василий Васильевич, и литературного успеха. С этими словами Маргарита Васильевна допила свою рюмку и спросила: - Когда же вы прочтете мне свою повесть? - Как-нибудь на днях. Несколько раз Аглая Петровна взглядывала на Маргариту Васильевну и Невзгодина, прислушиваясь к их разговору и сама разговаривая в то же время с племянником, казалось, с интересом и совершенно спокойная. По крайней мере, ее лицо словно бы застыло в своем бесстрастном великолепии, и глаза светились ясным, холодным блеском. И только густые брови чуть-чуть сдвинулись да пальцы нервно сжимали хлебный катышек, обнаруживая тайное волнение Аносовой. Некоторые слова, долетавшие среди общего говора до ее тонкого слуха, изощренного в детстве и потом во время несчастного раннего супружества, бывшего делом коммерческой сделки родителей, и возбужденные лица Заречной и Невзгодина - особенно первой - не оставляли в Аносовой почти никакого сомнения в том, что между ними произошло объяснение самого интимного характера ("Точно они не нашли для этого более удобного места!" - мысленно подчеркнула Аглая Петровна, бросая взгляд в ту сторону, где сидел Заречный, и замечая, что и он, мрачный и взволнованный, не спускает глаз с жены). И Аносова втайне сердилась, испытывая обидную досаду деловой женщины, |
|
|