"Константин Михайлович Станюкович. Кириллыч ("Морские рассказы")" - читать интересную книгу автора

- И долго вы возились с пальцами, Кириллыч?
- Так, неделю, должно быть, не мог справлять должности, а там опять на
марс. Однако недолго мне пришлось служить на марсе. Вскорости после того
назначил он меня вестовым, а бывшего своего опять сделал марсовым, да и в
тот же день приказал отодрать.
- За что?
- А на марс бежал сзади всех... Отстал... Известно, в вестовых
очижалел... А мне говорит: "Отдохни, подлец, при мне. Очень уж ты,
такой-сякой, отчаянный, говорит, матрос... Будешь, говорит, вестовым, да
смотри - не воображай о себе, что ты капитанский вестовой"...
- За что ж он вас ругал?
- У его, вашескобродие, без того, чтоб не загнуть дурного слова, не
было и разговора. Только меня он ругал не от сердца, а, значит,
одобрительно... Так я у его два года в вестовых и прослужил... Сперва
боялся, а после - нисколько... Непривередливый был и взыску строгого не
было... И редко-редко когда в горячности искровянит, да и то, как отойдет,
повинится... "Извини, говорит, братец. Я, говорит, не в своем праве бить
человека на берегу. Жалуйся на меня, если забижен!" И, бывало, карбованец
даст... А жил он на берегу просто... Квартира у нас была небольшая - две
комнаты да кухня... Только и всего работы, что содержи ее в чистоте, подай
ему утром самовар да почисти сапоги и платье... И еще жалованье платил от
себя - три рубля в месяц, а обедать я в казармы ходил... Сам он редко дома
сидел... Чай отопьет и ушел... Тоже на охоту часто ходил; бывало, осенью на
несколько ден закатывался со своим "Шарманом" - пес легавый у его был... И
горячий охотник был... Раз так и влепил заряд дроби в ногу своему приятелю,
капитан-лейтенанту Кувшинникову. "Зачем, мол, не в очередь стрелял"...
Много, бывало, дичи нанесет и сейчас пошлет меня разносить по знакомым.
"Кланяйся, мол, и скажи, что от Сбойникова". А дома не обедал. Больше все в
клубе или где у знакомых. Вернется, отдохнет час-другой, выпьет чаю, да и
айда к своей душеньке.
- Это к той самой, с которой он потом так жестоко расправился?
- К той самой... И очень он к ей привержен был. Одаривал ее - страсть!
- Верно, хороша собой?
- То-то очень даже видна из себя... Такая чернобровая, глаз черный,
лицо чистое-пречистое... одно слово, форменная бабенка, вашескобродие. Но
только и шельмоватая же была! Этого самого Сбойникова долгое время
обманывала - на стороне, значит, гуляла с кем ни попадется... И больше
летом, когда он уходил в море. Не очень-то опасалась своего. Думала:
обожает, так она в полной, значит, у его доверенности. И точно: сперва
Сбойников не догадывался, что она без его погуливает, - верил, как она зубы
ему заговаривала. Ну, а она оставила всякую опаску... Пошла вовсю... Жаль
стало бабы, она хоть и гулящая, а добрая-предобрая, я вам скажу, и, бывало,
скажешь ей: "Ой, милая, не очень-то форси... Остерегайся... Как-нибудь да
пронюхает твои штуки генерал-арестант, небось не похвалит... От такого зверя
всякой беды можно ждать"... А она куражится. "Я, говорит, не казенный
человек, а вольная вдова и не обязана его бояться... Я, говорит, с эстим
самым дьяволом связалась из антиреса и никакой приверженности к ему не имею.
Начхать мне на его!" Так, глупая, и докуражилась!..
- Куда она потом делась?
- Куда ей деваться? В Севастополе осталась. Почти всю осаду пробыла в