"Константин Михайлович Станюкович. Кириллыч ("Морские рассказы")" - читать интересную книгу автора

Не жарит... Хо-ро-шо! - повторил он.
Я сидел около, ожидая, что он будет продолжать рассказ о Сбойникове.
Но старик, кажется, уже и забыл о нем.
Так прошло несколько минут.


V

- А почему вы, Кириллыч, ушли из вестовых от Сбойникова? - спросил
наконец я, желая навести его на прежнюю тему.
- По случаю войны. Когда стали воевать с туркой, он поздравил меня с
войной и приказал назавтра же свою должность новому вестовому сдать. "А ты,
говорит, явись в экипаж... Тебя снова на корабль марсовым назначат. Теперь,
говорит, хороший матрос должен на своем месте быть и, в случае чего, за
матушку-Расею, говорит, сражаться и честь флага отстаивать. Понял? А затем,
говорит, я тобою был доволен". И с этими самыми словами дал мне десять
карбованцев. Вскорости мы с Нахимовым-адмиралом ушли в море турку ловить и
накрыли его под Синопом. Как вернулись в Севастополь после Синопа, пошел
слух, что война будет долгая, и не с одним туркой. Сказывали потом, будто
наш император Николай Павлович не согласился французского императора за
ровню считать. "Я, говорит, настоящий император, а ты, говорит, из каких-то
беглых арестантов. Я не согласен тебя за брата признать. Прусский и
австрийский императоры - те точно мои двоюродные братья, а какой же мне,
русскому царю, может быть брат - беглый арестант?" Так и отписал ему и
приказал своему любимому генералу отвезти письмо к французскому императору и
отдать, значит, в собственные руки. Тому, известно, обидно стало, и он
объявил войну да англичан на свою сторону переманил. За турку, значит,
заступиться. "Мы, говорит, спеси-то собьем с русских, Черноморский флот
изничтожим и Севастополь разорим". И точно, пришло ихних кораблей
видимо-невидимо... Все так полагали, что Меньшиков не допустит высадки.
Однако допустил. Войска, говорит, мало нашего. И в первом же сражении наших
вовсе одолели... Побежали солдатики кто куда... Сказывали потом: у тех
штуцера, а у нас, мол, ружьишки плохонькие - не берут. Он издалече бьет, а
ты стой на расстреле. И опять же: начальство вовсе бестолковое было...
Генералы все врозь. Никто никого не слухает. Совсем дело плохо... Пошли,
значит, французы с англичанами на Севастополь... А Меньшиков тем временем с
войсками ушел... "Пропадай, мол, Севастополь, а я не виноват. Зачем мне
подмоги не присылают; я, говорит, давно просил. И генералов умных просил, а
мне одних, говорит, глупых генералов прислали. Без войска да без генералов
я, говорит, сражаться не могу". И просил он, сказывали тогда, императора:
"Ослобоните, ваше императорское величество, а то на победу я не обнадежен!"
Однако император рассердился. "Врешь, Меньшиков... Армия моя первая на всем
свете, и ты мне должен французов всех выгнать. А то смотри!" Так Меньшиков и
остался, - ничего не поделаешь против царского повеления. А был этот самый
Меньшиков с большим рассудком старик, но только не для войны, а по другим
делам... И веры в ем в войско не было... И генералов не уважал... И его
никто при войске не видал. Как увидали Нахимов да Корнилов, чего набедокурил
Меньшиков, поняли, что одна надежда на матросиков... "Вызволяй, мол,
братцы!.. Не отдадим Севастополя!.." И сейчас же это стали возить пушки с
кораблей на бакстионы да строить новые батареи на сухом пути. Дни и ночи