"Константин Михайлович Станюкович. Добрый ("Морские рассказы")" - читать интересную книгу автора

И после паузы продолжал:
- И нет хуже такой доброты для матросов. Я так полагаю по своему
рассудку, ваше благородие. Только напрасно она обнадеживает матроса и пуще
его обескураживает... Веру в доброго человека смущает и вводит в большую
тоску... По крайности видишь: командир вроде бешеной собаки, и знаешь. А
ведь голубь, форменный голубь, а тебя обанкрутил хуже, чем коршун... А все:
голубь... И сам себя почитает голубем... И господа на "Бойце": голубь да
голубь... А как мы обрадовались, как увидали Двинского... Богу молились.
Вот, мол, бог нам дал на редкость доброго командира... Приехал на клипер -
такой смирный, приветный и с нами обходительный... А из себя высокий и
аккуратный, вовсе чернявый, этак лет тридцати с небольшим, лицо белое,
чистое и черные глаза добрые-предобрые... Вот небось этот подлец и дитю не
обнадежит глазами! - прибавил чуть слышно Шняков и кивнул головой на воду.
В нескольких шагах от корвета плыл кайман.
Через минуту он нырнул, и матрос продолжал:
- А флотской части не знал - сразу видно было. Допречь он все в
адъютантах по штабам околачивался и в плавания почти не ходил. А назначили
его командиром, сказывали, из-за отца... адмирал в силе находился, там
отпору ему не было. Хорошо. И думали, ваше благородие, что командир
помаленьку к должности своей приобыкнет, а нашему брату лестно... Кроткий...
Небось слышал, баринок, какая тогда была флотская служба и на каких правах
состоял матрос? Так, изволите понять, ежели голодному - и вдруг пища! Вовсе
обескураженному матросу - и новый оборот жизни! Встал без страха и лег спать
не избитый и не драный. И был я, ваше благородие, в таких обнадеженных
мыслях, что душа взыграла... Радуюсь. Нас, мол, бесправных, бог вспомнил...
А надо вам обсказать, ваше благородие, что до того я два года ходил марсовым
на "Костенкине" корабле с командиром Обуховым... Может, слыхали? В прошлом
году его увольнили. Не срами, мол, флота и получай пенсион. Небось и без
живодерства матрос не оконфузит.
- Слышал про Обухова... Говорят, был жестокий.
- То-то. Бык и есть. Так и звали его в Кронштадте, потому никакого в
нем божьего рассудка, а вроде бычьего. Всего и отпущено ему было от господа
бога. И когда он не находился в понятии и сидел в каюте и марсалился -
ничего себе, бык как бык, и вестовой очень даже обожал его. А ежели да ему
войдет что в башку, то хотя на ней кол теши. Выкатит глаза, мотает головой и
орет: "Чтобы по всей букве закона наказать!" Упрется и одно мычит: "Наказать
по всей строгости закона". И хотя бы за пустячную провинность он, по бычьему
своему разуму, по закону запарывал. "Я, мол, ничего другого понимать не
желаю". И только как это, ваше благородие, в прежние времена давали таким,
прямо сказать, остолопам волю над матросами? Просто даже никак не поймешь.
Теперь, как царь наш Александр Николаич приказал, в каком виде надо понимать
матроса, небось мы вздохнули. Вроде как людьми стали, ваше благородие. А
тогда?..
Шняков только вздохнул и примолк.


IV

- Таким манером освободился я от Обухова и попал на "Боец"... к доброму
капитану... в полной надежде на отдышку, и вместо того... нам вроде