"Фредерик Дар. По моей могиле кто-то ходил" - читать интересную книгу автора

Копенгагена, - сказал он. - А теперь я вас оставлю, мне не стоит здесь
задерживаться. Главное - будьте готовы к половине восьмого. Корабль не
сможет ждать вас, потому что таможня закрывается именно в это время.
Он достал из кармана перчатки из черной кожи и, надевая их, неотрывно
глядел на парочку. Затем прибавил:
- Конечно, капитан корабля в курсе. Желаю успеха!
- Эй! Так не положено говорить, - запротестовал Паоло.
- Извините меня.
Франк встал.
- А вы не боитесь, что легавые станут приставать к вам с вопросами?
- Может возникнуть и такое, - сказал Гесслер.
Они взглянули друг на друга как два незнакомых человека, которым
предстоит заключить между собой соглашение.
- Спасибо за все, мэтр, - прошептал Франк, протягивая ему руки в
наручниках.
Гесслер поспешно пожал руки Франка и повернулся к молодой женщине. Он
увидел, что она плачет, и ощутил странный ожог в глубине горла.
- Месье Гесслер, - пролепетала Лиза.
Больше она ничего не могла вымолвить. Он сделал ей жест, что не стоит
продолжать: все и так ясно.
- Как вы называете во Франции такие растения, очень красивые, с как бы
вырезанными листьями? - спросил он.
- Филодендроны, - прошептала Лиза.
Гесслер кивнул.
- У нас дома есть одно такое великолепное растение. Каждый год оно
приносит по четыре листа и скоро займет всю квартиру.
Его фраза прозвучала как шифрованное послание. Ее тайный смысл остался
непонятен Паоло и Франку. Адвокат взял безжизненную руку Лизы и поднес к
своим губам. Затем выпустил ее и вышел не оборачиваясь.
- Он мог бы попрощаться и со мной, - сказал Паоло, - ведь я тоже
человек.
Потом, повернувшись к Лизе, он спросил ее раздраженным голосом:
- Что он там наплел тебе с этими филодендронами?
Она не ответила. Франк, затянувшись сигаретой, выпустил голубоватый
дым.
- Извините мою прямоту, - продолжил Паоло, - но мне очень не понравился
этот парень. Нехорошо как-то чувствовать неприязнь к людям, сделавшим тебе
добро, вы не находите?
Не получив никакого ответа, он попытался было обрушиться на Варнера,
намереваясь что-то сказать ему, что было довольно тяжело, учитывая то, что
он не знал по-немецки ни одного слова.
Немец в ответ только любезно улыбался.
- Если бы ты не был таким мудаком, ты бы научился французскому! -
сказал ему Паоло.
Улыбка Варнера стала еще шире.

* * *

- Франк, любовь моя!
Он поднял голову. Конечно, Лиза и раньше говорила ему нежные слова, но