"Сан-Антонио. Жди гостей" - читать интересную книгу автора

намертво тормозят; она воняет прогорклым, она жирная, желеобразная,
руки у нее как ляжки, а ляжки как бочки,- и, тем не менее, она имеет
пылкую клиентуру!
Можно ли тут что-нибудь понять, ребята!
Не думаете ли вы, что, в сущности, это утешительно? В конце концов
было бы слишком грустно, если бы в этом мире нашлось место лишь для ББ
(5), ибо в нем и так встречается достаточное число кретинов и членов
МРП (6).
Толстяк проживает в ветхом доме, на первом этаже которого находится
забегаловка,- о гармония случая! Прежде чем забраться на второй этаж,
я мимоходом ныряю взглядом в бистро. И кого же я там вижу со стаканами
в руках? Берю, парикмахера и славную мадам Ляжки нараспашку. Толстуха
вернулась на базу! Слегка взбешенный, я нажимаю на дверную ручку в
виде утиного клюва. Завидев меня, Берюрье спешит осушить свой стакан и
устремляется ко мне, словно инспектор дорожной службы к автомобилю,
остановившемуся во втором ряду.
- А! Мой Сан-Антонио! - орет Раздутый, накачавшийся до бровей
включительно.- А, мой Сан-Антонио! Какое ик... приключение!
Предельно возмущенный этим несуразным и поразительным трио, я резко
обрываю его восклицания.
- Никаких фамильярностей с вышестоящим по службе, инспектор
Берюрье! Прошу вас!
Он останавливается совершенно сбитый с толку. Я отстраняю его с
моего пути повелительным толчком и становлюсь перед мамашей Фантомас.
- Ну что, дорогая мадам,- говорю я благородно и с олимпийским
достоинством,- в какие же игры вы играете? В прятки или в кошки-мышки?
Мамаша Берю не из тех баб, с которыми можно легко справиться даже с
помощью лебедки. Она кладет свои десять франкфуртских сосисок на то,
что должно бы быть ее бедрами, и взрывается:
- Послушайте, комиссар, не следует говорить со мной таким тоном!
После того, что со мной случилось, я этого не позволю!
Альфред, разбавитель лака для волос, тут же становится на ее
сторону. Под защитой двухсот сорока фунтов своей любовницы он начинает
изливать желчь. Он насмехается, нашептывает, намекает, иронизирует. Он
говорит мне, что полицейские годятся лишь для того, чтобы изображать
из себя крутых парней, что они терроризируют лишь честных людей и что
настоящие преступники плевать на них хотели. Он считает, что в
действительности мы - организация жалких и ничтожных маразматиков...
Хозяин забегаловки хохочет, как на международном конгрессе горбунов.
А ублюдок Толстяк издает жалобное "Тс-с... тс-с..." на волне такой
частоты, которую очень легко заглушить.
И ваш друг Сан-Антонио начинает подумывать, не превратить ли ему
торговца притираниями в паштет или в пельмени.
Я хватаю его за галстук и, придушив слегка, чтобы притормозить его
сарказм, говорю ему тоном, не допускающим возражений:
- Ты, клизма, замолчи, или то, что от тебя останется, может
испариться!
Он мгновенно умолкает, и лицо его принимает такой же прекрасный
зеленый цвет, как его настойки на папоротнике.
- Теперь рассказывайте,- говорю я Толстухе.