"Сан Антонио. Подлянка." - читать интересную книгу автора - Почеши в этом месте!- умоляет он.- Так чешется, что с ума сойти!
Я выполняю его просьбу и, скребя пальцем его башку, заявляю: - Значит, он говорил вещи огромной важности, Пино, и они хотят убить тебя на случай, если ты знаешь алабанский. - Не шути,- сурово перебивает меня Загипсованный.- Речь идет о смерти человека. Толстяк тихонько посмеивается, доканчивая карамельки, стыренные у соседа своего коллеги по палате. - Надо поместить в брехаловках объявление,- шутит Гиппопотам.- "Старший инспектор Пино сообщает типам из консульства Алабании, что им нет необходимости его убивать, потому что он не знает их языка". - Я ничего не понимаю!- возмущается Переломанный.- Надо им сказать! - А с другой стороны,- продолжает Неподражаемый,- раз кокнули не тебя, то чего волноваться? Берю такой. Добрая душа, но свою чувствительность особо не показывает. Бережет для друзей. Для него смерть человека - это всего лишь несколько слов в хронике происшествий. - Ты косвенно стал причиной смерти двух мужиков за один день,- иронизирует он,- Ты просто чудовище, Пинюш! Я отдаю распоряжение, чтобы нашего друга поместили в одноместную палату и поставили перед ее дверью ажана. После этого мы оставляем его наедине с крапивной лихорадкой. Глава 7 Ночь свежа, как хорошо охлажденная бутылка пива. Берю мне сообщает, что хочет есть и спать. Он мечтает о сосиске с чечевицей или мясном жарком с овощами. Затем он задаст храпака в объятиях своей Берты. - Минутку,- перебиваю я,- нам осталось сделать одну маленькую работенку. - Какую? - Мне жутко хочется нанести частный визит в консульство. - В такое время!- кричит он.- Но оно же закрыто! - Я его открою. - Ты никого там не найдешь! - Я на это очень рассчитываю. Я его не убедил. Сосиска заполнила его голову в ожидании, пока окажется в желудке. - Я тебе скажу одну вещь, Сан-А. - Нет смысла, но все равно скажи. - Взломав дверь консульства, ты нарушишь их государственную границу! - Знаю, приятель! - Кроме того, ты офицер полиции, и, если попадешься, это вызовет дипломатический инцест. Несмотря на лексическую ошибку, он прав. Угадывая мое смущение, Толстяк усиливает атаку: - Ты же не хочешь, чтобы из-за тебя началась война с Алабанией? Это был бы полный улет, особенно теперь, когда мы взяли за привычку проигрывать все войны! Ты мне скажешь, что Алабания невелика, а я тебе отвечу, что чем меньше опасаешься противника, тем скорее проиграешь войну. Мне кажется, все закончится в сорок восемь часов и алабанские войска промаршируют под |
|
|