"Октавиан Стампас. Древо Жизора ("Тамплиеры" #4) " - читать интересную книгу автора

Старшие тамплиеры берегли юного новициата, но дважды ему все же пришлось
сразиться с турками на мечах. В первый раз это едва не стоило Роберу
жизни - ему попался матерый, видавший виды турок, который весело улыбался,
без труда отбивая яростные удары обезумевшего от страха Робера, затем вышиб
из руки юноши меч и занес уж было свою огромную палицу, как вдруг командир
Пьер де Бержерак подоспел на помощь и стремительным ударом поразил
мусульманина в гортань. В другой раз Роберу повезло снова, когда турок
заехал к нему со спины, и юноша каким-то чудом вовремя оглянулся, успел
пригнуться и, сам не зная как, точно ударил турка острием меча в глаз.
В мальчишеских мечтах война представлялась Роберу чем-то красивым и
торжественным, как парадный выезд участников рыцарского турнира. На самом
деле, сражение являло собой мгновенную и беспорядочную схватку, где все
молотят чуть ли не во что попало, рубят направо-налево в безумном
остервенении, это длится долго-долго, но кончается молниеносно, едва успев
начаться. Робер и сам не мог бы объяснить, что это такое, как происходит
подобное разделение времени боя на краткий миг и страшную, полную ужаса,
криков, звона, лязга и смерти, вечность. Одно он мог бы сказать со всей
определенностью - он уже совсем не тот мальчик, который всего лишь
несколько месяцев назад пришел в составе тамплиеров в Константинополь.
Трубадур Вернар де Вентадорн начал хворать еще на подступах к
Адрианополю. Желудок его не держал в себе пищу, тело осыпали фурункулы,
кожа чесалась и покрылась струпьями.
- Элеонора, - стонал и кряхтел он, - какого чорта вашему мужу не
сиделось дома! Что он забыл в этом вшивом Леванте? Разве то, что с нами
сейчас происходит, вписывается в рамки куртуазности? Разве это похоже на
манну?
Королева жалела его, но, в то же время, в душе ее появилось тягостное
чувство недоумения, как могла она столь долго делить ложе с этим тщедушным,
тощим, а теперь еще и вонючим от постоянного поноса, телом. Как могли
сладкие звуки поэзии отуманить ее глаза и чувства? Возрождения любви к мужу
она так и не испытала, но, во всяком случае, в ней родилось уважение к
нему, стойко переносящему все тяготы похода. Ее восхищали неподступные
тамплиеры, двигающиеся в авангарде французского войска и почтительно
обращающиеся с Людовиком. А значит, они ценили его, и он не совсем тряпка,
как ей казалось все последнее время накануне похода.
Впрочем, не такие уж неподступные. Устав, конечно, предписывал им
безбрачие и умерщвление плоти, но они исполняли эти предписания в разумных
пределах, и даже в их лагерь нередко захаживали любопытные мадьярки,
сербиянки и гречанки. Сенешаль великого магистра ордена, красавец Эверар де
Барр, явно симпатизировал Элеоноре, и она старалась в куртуазной манере
проявить свои ответные симпатии. В Константинополе Бернар де Вентадорн
совсем занедужил. Грек-эскулап, обследовавший его, определенно заявил, что
дело дрянь и трубадур больше не жилец. Бедняга Бернар бредил великолепными
кансонами, которые стоило бы записать, если бы в них не было такого
большого количества натурализмов, касающихся желудочных расстройств. В
одной из таких кансон едкая лавина сарацин выскакивала навстречу
крестоносцам непосредственно из прямой кишки, но доблестные рыцари
размазывали их по земле и втаптывали копытами в грязь. Королева всплакнула
над своей угасшей любовью к талантливому песнопевцу, но когда король,
увидев ее слезы, предложил ей остаться в Константинополе и на корабле плыть