"Октавиан Стампас. Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1) " - читать интересную книгу автора

были крепко привязаны к креслу, и я не мог двинуться, и сколько ни силился,
не мог выпихнуть изо рта кляп. Круглое ложе оказалось вращающимся, и
Тесселин крутанул его. Раскинутое звездой тело императрицы завращалось под
жадными взорами сидящих вокруг людей и страшных мертвечиных голов. Когда
круговое движение стало замедляться, Адельгейда принялась сладострастно
корчиться, часто дыша и постанывая от вожделения. Каким же зельем ее
опоили, какими чарами оморочили, что из милой и скромной девушки, полной
гордости и достоинства, она превратилась в это бесстыдное создание, столь
нагло предлагающее себя? Я не мог поверить, что это была Евпраксия в своей
истинной сущности.
Вращение прекратилось, и Адельгейда, повернутая своими чреслами к
Фридриху Левенгрубе, позвала его такими странными словами:
- Фридрих, ведомый Ликионом Иллирийским, войди к нам и познай нас, и
дай нам познать тебя.
Левенгрубе поднялся со своего кресла, подошел к ложу, возложил
страшные главу и руку на пол, сбросил с себя одежду, и, забравшись на ложе,
возлег на Адельгейду. Я не мог видеть этого и изо всех сил замычал,
забился, раскачивая кресло, к которому был привязан. На меня обратили
внимание, и голый Тесселин, подскочив ко мне, вернул черную бархатную
повязку мне на лицо. Глаза мои снова погрузились во тьму, но я был бы еще
больше благодарен Тесселину, если бы он проткнул мне чем-нибудь уши, дабы я
не мог слышать стонов и завываний Адельгейды и Фридриха Левенгрубе,
предающихся плотскому наслаждению на этом развратном ложе на глазах у
остальных развратников, сидящих по окружности макрокосма. Я негодовал на
Генриха, но еще больше на Годфруа Буйонского, коего доселе считал человеком
не способным на что-либо подобное.
Пытка моя продолжилась. После того, как громкие стоны Левенгрубе
прекратились, я догадался по звукам, что ложе вновь подверглось вращению,
затем прозвучал голос Адельгейды, который, впрочем, лишь отдаленно
напоминал собой тот голос моей Евпраксии, который я знал до сих пор.
- Гуго, ведомый великим разбойником Варраввой, войди к нам и познай
нас, и дай нам познать тебя.
И я догадывался по звукам, что граф Вермандуа, сын короля Франции и
двоюродный брат Евпраксии, пользуясь своей очередью, возложил к срамной
постели свои "скипетр" и "державу", разделся и возлег с императрицей, дабы
совершить соитие. Снова зазвучали страстные стоны, завыванья и вскрики, и я
слышал, как все остальные, сидящие вокруг, перевозбудились и тоже стонут,
ожидая своей очереди. Но самым отвратительным и постыдным во всем, что
происходило, явилось мое собственное возбуждение. Независимо от того, что
душа моя невыносимо страдала и возмущалась происходящим развратом,
независимо от того, что весь мир рушился, плоть моя вела себя по отношению
к духу предательски, и я со стыдом ощущал, как восполнился и каменно
воздвигся мой уд.
- Боэмунд, ведомый Дакианом, игемоном Баркинонским, войди к нам и
познай нас, и дай нам познать тебя.
Голос уже захлебывался от сладострастия, не в силах спокойно
произносить слова, и от этого плоть моя возбудилась еще больше, а когда
слуха моего вновь коснулись сладостные стоны и завыванья, я ощутил горячее
извержение и зарыдал, зарычал от бессильной злобы на свое мужское естество.
Не будь я связан, я непременно принялся бы рубить самого себя мечом, я