"Иван Фотиевич Стаднюк. Человек не сдается " - читать интересную книгу автора

Где-то далеко бесновались собаки. Петр прислушался к этим вестникам
людского жилья и сел лицом в сторону, откуда доносился лай. После передышки
решил держать туда путь.
...Через час Маринин стучался в окно крайнего дома деревни. Вышел
старик - босиком, в белых полотняных штанах и расстегнутой рубахе.
- Чего? - угрюмо спросил старик, покосившись на немецкий автомат в
руках младшего политрука.
- Ранен я, папаша. Перевязаться нужно...
- Сильно ранен?
- Не очень, в ногу.
- Коли не сильно, терпится, могу свести к фершалу, а коли сильно, сюда
дохтора позову.
- Фашистов не было у вас?
- Покуда нет. Но раз бежите, ждать долго не придется.
Старик возвратился в сени и крикнул в хату:
- Степка, за фершалом!
Через минуту из хаты выбежал мальчишка лет восьми и, метнув на Петра
любопытный взгляд, припустился по темной улице. Старик зашел за угол дома и
стал прислушиваться к далекой канонаде у Минска.
Вскоре вернулся Степка.
- Уехал фершал!.. Вакуировался!.. - выпалил он, переводя дыхание.
О сухую землю ударили первые капли дождя. Старик позвал Маринина в
хату, завесил окна, зажег лампу и, обернувшись к Петру, ахнул: вся грудь под
его разорванной гимнастеркой была красная. Но это не кровь, это пламенело
боевое знамя...
Из другой комнаты выглянуло заспанное лицо женщины.
- Мария, поставь на стол еду! - повелительно промолвил хозяин.
Пока Мария ходила за молоком, Маринин начал перевязывать рану. Хозяин
достал из сундука чистую холстину, нашелся в доме и йод.
Когда рана была перевязана, старик положил на лавку черные штаны,
рубаху и обратился к Петру:
- Надень. Твои Мария постирает и зашьет. А то, вишь, гимнастерка -
рванье одно, а галифе не прогнешь от крови... [120]
В окна барабанил дождь. Хорошо быть в такое время под крышей, есть
ржаной хлеб, аппетитно хрустящий под зубами корочкой, и запивать его
молоком. Глаза Петра слипались.
- Мария, приготовь постель, - распорядился хозяин.
Наступал восьмой день войны...
- Хлопец, а хлопец! Не знаю, как по имени чествуют тебя. Проснись!
Маринин открыл глаза и увидел над собой хозяина дома.
- Иди глянь в окно. По дороге кого-то несет. Может, упаси господь,
немцы? - озабоченно промолвил он.
Приковыляв к окну, Петр увидел, как с пригорка к селу по размокшей за
ночь дороге медленно спускались бронетранспортеры с пехотой и машины.
- Немцы!
Оберегая раненую ногу, Маринин быстро оделся. Его обмундирование было
выстирано, высушено, отремонтировано и отглажено. Хозяин пытливо смотрел на
Маринина, который прятал под гимнастерку знамя.
- Куда пойдешь?
- Наверное, в поле, а там в лес.