"Иван Фотиевич Стаднюк. Меч над Москвой (про войну)" - читать интересную книгу автора

отвечавшие за выполнение армией боевых задач.
Вышли из землянки и, не сговариваясь, присели на толстый ствол березы,
сваленной вчера взрывом фугаски. Задымили папиросами. Молчали, каждый
думая об одном и том же. Рокот боя доносился сюда со всех сторон и даже,
казалось, из-под самой земли.
Первым заговорил дивизионный комиссар Лобачев. Спокойно, по-мужицки
рассудительно он сказал будто сам себе:
- Приказы в Красной Армии не обсуждают, а выполняют. Это - закон.
- Кто же обсуждает? - обидчиво удивился Лукин.
- Лично я... Да-да, я обсуждаю этот приказ!.. - Лобачев с ухмылкой
покосился на командарма, затем на начальника штаба.
- Этого от тебя я не слышал! - строго сказал Лукин.
- Я тоже. - Шалин закашлялся, выдохнув облако табачного дыма.
- Оглохли, значит? - Лобачев удовлетворенно засмеялся. - От бомбежки или
от боязни посмотреть правде в глаза?
Лукин вдруг придавил каблуком сапога недокуренную папиросу и с нарастающим
раздражением упрекнул Лобачева:
- Не люблю, комиссар, когда ты в загадки играешь!.. Сейчас не до ребусов!
- Так вот, без загадок и ребусов. - Лобачев спокойно посмотрел на
собеседников: - Мы доложили Военному совету фронта о принятых мерах для
удержания северной части Смоленска и о том, что делаем все возможное,
чтобы выбить фашистов из южной... Так ведь?". Но мы ни словом не
обмолвились о предъявленных нам обвинениях.
А молчание - знак согласия... Я же не согласен... Но главное в другом.
- В чем же? - озадаченно спросил Лукин.
- В том, что в боевых условиях нагонять на командиров Красной Армии, как и
любой другой армии, чрезмерный страх - не мера для достижения успеха.
Страх лишает людей здравомыслия... От испуганного командира пользы мало, а
его страх обязательно передастся еще и подчиненным ему людям. Он, этот
страх, проявится в неуверенных действиях войск...
- Не томи! - прервал Михаил Федорович Лобачева. - Что ты хочешь, в
конечном счете?..
- Хочу напроситься на разговор по прямому проводу с членом Военного совета
фронта товарищем Булганиным.
- Много бы я дал, чтобы услышать, как тебе ответят с другого конца
провода! - Лукин рассмеялся, кажется, искренне, растворив в смехе
накопившееся напряжение. - О чем ты говоришь, Алексей Андреевич?! Я еще
западнее Шепетовки насмотрелся на испуганных людей!.. Страх позади! Там,
где слово "окружение" порождало панику.
- Я совсем о другом! - Лобачев развел руки. - Я о страхе командира перед
ответственностью за принятое им решение. А полученный нами приказ такую
боязнь может породить...
- Ну, иди вызывай товарища Булганина. - Лукин поднялся, чтобы уйти в
автобус. - Хотя ты и прав, но только частично. Ведь приказ о предании суду
прежнего командования Западного фронта во главе с генералом армии
Павловым, хотя их до смерти жалко, не поверг нас с тобой в ужас?!
Встряхнул как следует командирский корпус Красной Армии! И привел кое-кого
в нужное состояние!.. Так почему этот приказ главкома не сделает полезного
дела?.. С нас строго требуют, и мы покрепче будем требовать...
- Я тебе, Михаил Федорович, о духе приказа, а ты о букве. Я об опасности