"Иван Фотиевич Стаднюк. Исповедь сталиниста (про войну)" - читать интересную книгу автора

Наша 7-я гвардейская вошла в подчинение 49-й армии и вступила в
оборонительные бои. Мы, работники дивизионной газеты "Ворошиловский залп",
как-то не умели со своей невысокой вышки ощутить всю трагичность
происходившего, видя, как спокойно и уверенно держали себя командир
дивизии полковник Грязнов, комиссар Гулидов, командиры и комиссары полков.
Не мыслили, что немцы могут ворваться в Москву, и были поражены, что нас
внезапно снимают из-под Серпухова, где наша дивизия после переброски сюда
из-под Курска не уступила врагу ни пяди земли. И вот приказ - полкам
дивизии занять оборону по обе стороны Ленинградского шоссе от Крюкова до
деревни Льялово (там сейчас вырос Зеленоград - район Москвы).
Только после войны, когда вышли в свет мемуары Г. К. Жукова, я понял
причины нашей переброски под Москву. Вспоминая в своей книге конец ноября
1941-го, когда наша 16-я армия отошла от Солнечногорска и на ближних
подступах к Москве сложилось катастрофическое положение, маршал писал:
"Необходимо было во что бы то ни стало задержать противника на этом
опасном участке до прибытия сюда 7-й гвардейской стрелковой дивизии из
района Серпухова..."
Во время этой переброски было промозгло, студено, сине. На дорогах -
сплошной гололед, а нам предстояло вести типографские машины из-под
Серпухова, через Москву в Химки... Перед этим при бомбежке у нас опять
погибло несколько человек из типографии, в том числе один шофер. И мне,
поскольку я еще под Ярцевом чуть-чуть научился держаться за руль, пришлось
взяться за управление автобусом с наборными типографскими кассами.
Решиться на такое можно было только от отчаяния и... самоуверенности. Но
передний грузовик (с печатной машиной) вел наш весельчак и "доставала"
москвич с замашками одессита Аркаша Марголин - прекрасный водитель.
В общем, добрались мы до деревни Бутаково, что рядом с Химками, более или
менее благополучно, однако после этого я старался без крайней надобности
больше не садиться за руль машины, переключив свою страсть к
самодвижущейся технике на трофейные мотоциклы.
На склоне того же дня по приказу редактора газеты старшего политрука
Михаила Кагана я поехал на полуторке с шофером Захаровым в сторону
Солнечногорска искать штаб дивизии, чтобы доложить начальству: редакция
"Ворошиловского залпа" прибыла в назначенный пункт и занимается выпуском
очередного номера. Задание было выполнено - к утру газета отпечатана;
старший политрук Каган на той же машине повез часть ее тиража на командный
пункт дивизии... И больше в редакцию не вернулся: линия фронта за ночь
передвинулась ближе к Москве, и шофер, не заметив "маяков", охранявших
Ленинградское шоссе, проскочил в расположение противника. Машину встретили
два выстрела из противотанковой пушки в упор...
Газету было поручено подписывать мне: "За редактора политрук И. Стандюк",
- что я и делал почти до окончания боев под Москвой. Однако
двадцатилетнему политруку не решились доверить газету "насовсем", а может,
я и редактировал ее недостаточно качественно, и вскоре к нам на должность
редактора прибыл батальонный комиссар А. Г. Кормщиков - настоящий газетный
волк и очень хороший человек.
Когда завершилась Московская битва, 7-ю гвардейскую стрелковую дивизию
перебросили на Северо-Западный фронт, где она участвовала в окружении
Демянской группировки противника и в боях под Старой Руссой.
Немцы то и дело пытались вырваться из "мешка", нанося встречные удары из