"Иван Фотиевич Стаднюк. Исповедь сталиниста (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Обвиняется в украинском национализме, - хмуро ответил он.
А сестра, присутствовавшая при этом, горько заплакала и сказала:
- Завистники оболгали его!.. Он лучший педагог в районе, если не во всей
области!
- Мое дело отвечать за охрану и конвой. А статьи шьет районное НКВД. И не
спрашивайте больше ни о чем подобном! А то и меня под статью подведете!..
Но как было не спрашивать?.. Ко мне вскоре обратился мой соученик К, один
из моих близких друзей:
- Отца арестовали... Помоги узнать, что с ним.
Беспокоить неприветливого родственника я не осмелился, и мы с Н. решили
сами подсмотреть, что делается в районных НКВД и милиции, располагавшихся
среди райцентра в одном здании, окруженном высоким забором, вдоль которого
росли вековые липы. Две ночи просидели мы с Н. на липах. Видели сквозь
зарешеченные окна только одну камеру, битком набитую мужиками, и кабинет с
черным диваном, на котором сидел, как мне казалось, учитель Варлыго. Возле
дивана стоял охранник, и как только Петр Данилович сонно ронял голову,
тормошил его, заставлял подниматься на ноги и вновь садиться.
Это был, как я узнал позже, способ многосуточного допроса - пытка. Отсюда
и родился у меня в романе "Люди не ангелы" черный диван и томившийся на
нем главный герой книги Платон Ярчук...
Мой родственник вместе с первым секретарем райкома партии увлекались
утиной охотой. Иногда приглашали меня - в качестве коновода и "охотничьей
собаки" (я должен был доставать из болота или озера подстреленных ими
уток). И однажды, когда охотники выпивали и закусывали, я нечаянно
подслушал их разговор, ужаснувший меня:
- Ругает нас областное начальство, что слабо ищем у себя врагов народа, -
говорил секретарь, хрустя соленым огурцом. - Городнянский и Щорский районы
обогнали нас... К концу месяца требуют арестовать еще хотя бы десяток
человек.
- А куда помещать их? - послышался вопрос моего родственника. - Своей
тюрьмы у нас нет, а городнянская битком набита.
- Решения "тройки", говорят, можно приводить в исполнение при перевозке из
Тупичева в Городню.
- Способ известный: при "попытке к бегству". Но мне за плохую организацию
охраны грозятся голову отсечь. Область уже знает о случае прошлой недели.
- Каком случае?
- Трое арестованных выпрыгнули в лесу из грузовика и пытались убежать...
Сопровождающие милиционеры тут же уложили их...
- Кого именно?
Среди услышанных мной фамилий прозвучала и фамилия отца моего дружка Н.
Фамилия звучная и редкая. Не называю ее по причинам, которые станут
читателю ясны гораздо позже.
Памятной была та охота... Когда я вернулся домой, увидел в нашем дворе Н.
Он помогал моей сестре колоть дрова. Набрав охапку дров, сестра скрылась в
доме, а Н. таинственно спросил у меня:
- Пойдем сегодня в ночное на милицейские липы?
Что мне было ответить другу? Сказать правду - страшно. Чувствовал себя
так, будто стал соучастником преступления, совершенного на лесной дороге
между Тупичевом и Городней. И подленько увильнул от прямого ответа.
Предложил пойти к Савелию Харченко (продавцу винной лавки) и выпить ликеру