"Брайан Стэблфорд. Лондонские оборотни ("Дэвид Лидиард" #1)" - читать интересную книгу автора

баронет понимал, что какие бы тайны ни хранил Мэллорн, их у него не
выведать, по крайней мере, сегодня. В любом случае, решающее значение сейчас
имела его готовность прийти на помощь, а выяснение отношений отложить на
будущее.
- Простите, - сказал Таллентайр. - Болезнь Дэвида выбила меня из колеи,
и, полагаю, я переусердствовал, ища того, кто разделил бы со мной вину.
Теперь ступайте, я позову вас, если понадобится. Но всем моим сердцем
надеюсь, что этого делать не придется.
Мэллорн тем не менее колебался, и Таллентайр понял, что он ищет способ
продолжить разговор. Наконец, священник произнес:
- Я читал вашу статью, ту, где вы говорите, что не согласились бы жить
в таком мире, как мой. Тревожном и чудесном, необъяснимом разумом. И об этом
я давно хотел вам кое-что сказать.
Таллентайр не выразил охоты продолжать беседу, лишь злобно посмотрел на
священника. Тем не менее, иезуит продолжал:
- Выдвинем гипотезу, что мир таков, каковым я его воображаю, а не
таков, каковым его воображаете вы... - спокойно говорил он, - Предположим,
что акт творения возможен и этот мир подвергается опасности нового
вмешательства. В любой миг он может обратиться в нечто иное, неизвестное...
Что тогда, сэр Эдвард?
Это было приглашение к долгим дебатам, но Таллентайр не позволил себя
втянуть в дискуссию.
- Если мир действительно станет таким, и нам придется в нем жить, мы
научимся понимать его, настолько насколько способны, - ровно сказал он, - Но
я не хочу вести философские беседы, когда мой друг так страдает, и предпочел
бы, чтобы вы ушли.
Мэллорн учтиво кивнул, признавая поражение, и удалился.
Лидиард затих и прекратил ворочаться, но пот по-прежнему катил с него
градом. Таллентайр поднес к губам юноши флягу с водой и заставил его отпить.
Несколько минут казалось, что питье помогло и он успокоился, но вот
губы вновь зашевелились, а голова начала метаться из стороны в сторону.
Повинуясь внезапному порыву, баронет наклонился ниже, как недавно
Мэллорн, и попытался понять, о чем говорит Дэвид. Он разобрал несколько
слов: дороги и кошки... цепи на шее... тени. Затем совершенно отчетливо: Мне
не выдержать ее взгляда! И вновь имя Корделии, а далее латынь, последние
слова молитвы "Отче Наш": "но избавь нас от лукавого". Больше разобрать было
невозможно. Таллентайр даже был уверен, произносит ли больной слова. Не
нашел он смысла и в том, что услышал, не было никакой логической связи между
их нынешним положением и кошкой с цепью на шее. Возможно, подумал он, это
фразы просто наобум, и последовательность их случайна.
И все же юноша снова и снова произносил имя Корделии, как если бы
заклинал вернуть его обратно в зимнюю Англию из этой страны могил, змей и
демонов.
Снова откинулся полог палатки. На этот раз появился другой Уильям де
Лэнси. Он был лишь на три или четыре года старше Дэвида Лидиарда, но
выглядел куда более солидно. Таллентайр весьма поверхностно знал его семью,
но понимал, его значительно лучше, чем респектабельного и невозмутимого, но
таинственного иезуита.
- Лошади в тревоге, - хмуро сообщил де Лэнси, - мне бы их чутье, чтобы
понять, что тут происходит. - С этими словами он коснулся пальцами кобуры у