"Сати Спивакова. Не все " - читать интересную книгу автора

держали из жалости к семье, кого-то - из сочувствия к годам. Тем не менее
все "глядели в Наполеоны" и считали, что могут стать такими же, как
Спиваков.
Постепенно начал наступать перелом. Поэтому я считаю период, прожитый с
оркестром в Испании, черным в нашей жизни. На чужбине, в эмиграции
(официальной или завуалированной - неважно) выявляются сразу все болячки.
Эта перемена состояния подобна землетрясению, взрыву, катастрофе, которые
все обнажают, выворачивают наизнанку. Люди проявляют себя не с лучшей
стороны. Но главное - отъезд в Испанию обозначил то, что я называю началом
конца "Виртуозов Москвы".
Почему старый состав оркестра уехал в Испанию? Во-первых, немножко
устали от успеха. Во-вторых, когда исчез "железный занавес" и все стали
спокойно ездить через границу и гастролировать, оркестр оказался в тупике.
Съездили в турне, получили замечательные рецензии, заработали неплохие
деньги - а дальше куда? Вернулись. В России - только успех, без особых
денег. Снова съездили, вернулись довольные и благополучные. Жить стало
скучно. К тому же экономические условия в России конца 80-х - начала 90-х
годов были тяжелыми. Талоны на продукты, карточка жителя Москвы, бегающего
за куском мяса. Но уверяю, ни один из "Виртуозов" не жил плохо: на те
деньги, что они зарабатывали на Западе, можно было покупать продукты на
рынке. Все были обуты-одеты, никто не нуждался, не жил в подвалах и
коммуналках. В поездках стали встречать коллег, эмигрировавших в свое время,
и начали сравнивать. Один уехал в Америку, сидит себе в Балтиморском
оркестре - но у него уже свой дом, у другого ребенок поступил в Гарвард.
Конечно, когда рядовой инструменталист, сидящий на последнем пульте в
Бостон-симфони, получает зарплату в пять раз больше, чем виртуоз Москвы,
считающий себя вторым Ойстрахом, однокурсник, живущий в Америке, приглашает
в собственный дом и заезжает за тобой на огромном автомобиле, а по
возвращении домой виртуоз не видит ничего, кроме двухкомнатной квартиры в
новостройке, это вызывает раздражение. Словом, к отъезду "Виртуозов Москвы"
побудили экономическая ситуация и усталость от успехов и славы. Никаких
гонений и политических причин не было и в помине. Володя вообще не хотел
уезжать. Он не мыслил себя без России, иначе бы он мог уехать очень давно, в
начале 70-х годов - после первого успеха в Штатах, после победы на конкурсе
в Монреале, после того, как спустя четыре невыездных года, он наконец стал
вновь выступать и играл с Аббадо, Шолти, Бернстайном, Озавой. У него была
масса возможностей - тогда он был еще неженат, руки у него были развязаны,
ничто ему не мешало остаться на Западе. Он не уехал, потому что не мыслил
себя без Москвы. Правда, нельзя отрицать, что его всенародная слава возникла
с рождением "Виртуозов Москвы".
Когда был подписан контракт с Испанией и Володя сообщил мне об этом (мы
сидели в аэропорту в Мадриде), я рыдала от охватившего меня ужаса. У меня
бывают какие-то прозрения, вдруг в секунду привиделся весь тот кошмар,
который на нас надвигался. Это было как вспышка: я ясно увидела начало конца
прекрасной истории. Может быть, лучше было никуда не ехать и покончить
тогда, распустив оркестр. Но Володя воспринимал эту авантюру как новую
ступень и начало очередного интересного этапа в жизни. Меня же не оставлял
дикий страх, что все будет иначе. Так и случилось.
Я помню первый побег из "Виртуозов". Все были шокированы. Первое
предательство случилось в 1984 году, когда ближайший друг Володи с юности,