"Р,Спиллер, У.Торп. История Соединенных Штатов Америки, том 2 " - читать интересную книгу автораделах остались чужды и Прескотт, и Паркмен, и только отчасти был ими задет
Мотли. Положение литераторов-историков определило им такую общественную орбиту, откуда они могли сойти и увидеть жизнь без прикрас, лишь сделав сознательное усилие. Все трое наследовали значительные состояния и порвали с торговлей, которая обогатила их отцов. Собственно, они были в том привилегированном положении, которого Революция никому уже не обещала. Они вели- жизнь аристократов в своем Бостоне: благосклонно посещали Гарвардский университет, проводили Wanderjahre1 в Европе, а вернувшись, чрезвы- 1 Годы странствований (нем.). 54 .чайно разборчиво заводили светские и литературные знакомства. На своих собраниях они обсуждали, сочинения друг друга, вку-шая недурной ужин -свиязь, чирок, выдержанный кларет; мо-Жет статься, владелец корабля, доставившего этот кларет, сидел здесь же, но только своего корабля он не видел в глаза. Никто из них ни разу не замахнулся на тогдашние условия жизни; самое большее, что они могли себе позволить в общественной Жизни,-это, как Мотли, высидеть один срок в Законодательном собрании штата и, решив на будущее не служить вообще, время от времени развеяться на дипломатической службе .Друг от друга они отличались только степенью неприятия своего века и современной истории, в которых торжествовали грубый индустриализм и "вульгарная" политика фабричных рабочих, мелких .фермеров и лавочников. совестью прошлое еще было живо и не могло удовлетвориться модным дилетантизмом. Если деды полагали безделье грехом и, помышляя только о небе, мотыгой и гарпуном добыли-таки себе состояние, то и внуки их не могли только наслаждаться роскошной жизнью. В этих обстоятельствах им оставалось одно -создавать серьезные книги. Прескотт писал: "Человек, не интересующийся политикой и деньгами, на которых все держится в нашей стране, вынужден уповать только на самого себя, и если ему безразличны книги, То лучше ему повеситься, потому что праздношатающихся джентльменов у нас неводится". При выборе литературного поприща было еще одно обстоятельство, определившее Прескотту, Мотли и Паркмену область именно литературной истории. Осипшая от крика новая Америка была не по душе Бостону, зато он с .готовностью открывал сердце литературным веяниям и поветриям из Западной Европы, а там как раз совершался расцвет яркой исторической литературы, живописавшей драматические судьбы и положения. Но и без европейского влияния наша литературная история явилась чрезвычайно кстати. Ибо что могло составить более разительный контраст неряшливым фабрикам, загрязнившим прелестные речушки Массачусетса, или горластым оборванцам, не расстававшимся с пуншевой чашей в день вступления в должность Эндрю Джексона? И, радуясь возможности бежать от всего этого, Прескотт обратился к золотым дням испанских завоевателей, Мотли погрузился в перипетии борьбы голландцев за независимость, а Паркмен углубился нехожеными тропами дебри американской истории. Высокий, стройный Уильям Хиклинг Прескотт был душой .молодого Бостона, но при этом у него не было и тени сомнения в том, что он еще сделается |
|
|