"Микки Спиллейн. Я умру завтра" - читать интересную книгу автора

- Нет у него никакого ружья, сынок. Он просто попал в тебя. Спускайся
сюда, Клемсон.
Он на секунду замолчал, с ужасом прикидывая, что его ждет.
- Тогда он точно меня подстрелит, - всхлипнул Клем. - У него ружье.
- Нет у него ружья, - повторил старик.
Теперь Клемсон не говорил, а стонал:
- Да он же подшибет меня, па. Я ранен.
Ногу у меня стало сводить судорогой, и я постарался осторожно
расслабить ее. Мельчайший звук, еле заметное движение - и со мной
покончено.
Стервятники кружились на высоте трех тысяч футов, зорко всматриваясь в
то, что происходило внизу.
- Митч! - гаркнул старик. - Митч... ты слышишь меня? Ты не будешь
стрелять в моего парня, если он высунется? Договорились?
Харт, старина, подумал я, ну ты и гнуснятина. Я благородно подам
голос, выпущу твоего парня, а ты будешь стрелять по звуку.
Я не вымолвил ни слова. Ниже по склону продолжал всхлипывать Клемсон.
Ему за тридцать, а плачет, как ребенок. Может, он понимал, что у его папаши
на уме.
- О'кей, парень, - сказал Харт, - спускайся и займись собой.
Судорожные всхлипывания стали совершенно неудержимы. Старый прохиндей
был готов бросить своего сына на съедение львам. Разговорить меня не
удалось. А если я смогу уложить его выстрелом, меня тут же возьмут на
мушку.
Клемсон так маялся от боли, что уже ничего не соображал. Он вопил и
топтался на месте, производя столько шума, что за ним ничего не было
слышно. Когда его стенания стихли и он двинулся вниз по склону, я уже успел
перекатиться из моего убежища и под прикрытием пары упавших стволов и
густой поросли кустарника перебраться на то место, где он только что был.
Мой выстрел раздробил ему кисть и отколол основательную щепку от
приклада ружья. Все в крови, оно валялось среди дюжины патронов, которые
Клемсон так и не успел пустить в ход. Пока он, громыхая камнями, спускался
по склону, я развернул ружье в сторону старика, раскурил окурок, которому
предстояло сыграть роль бикфордова шнура, и, оторвав от рубашки полоску
материи, на скорую руку соорудил дьявольскую конструкцию Руди Голдберга:
когда сигарета прожжет материю, ружье выпалит.
Когда все было готово, я сместился в южную сторону и стал ждать.
Клемсон добрался до дна лощины, откуда донесся смачный удар, и он перестал
хныкать. Снова стало тихо. Слишком тихо. Старик, очевидно, погрузился в
раздумье. Дела явно шли не так, как ему хотелось. Ему не удалось схватить
кота за шкирку, и задние лапы основательно расцарапали ему живот. Из всех
шестерых старик единственный четко представлял себе ситуацию. Он один
понимал, что выстрел был далеко не случаен, и никто, кроме него, не
догадывался, что добыча может сорваться с крючка.
Чертовы стервятники спустились на тысячу футов пониже, выясняя,
кончилось ли все внизу или еще нет.
Внезапно грохнуло ружье, пуля с визгом срикошетировала, и не успело
смолкнуть эхо выстрела, как все ружья дали залп в полную обойму по тому
месту. Пока шла канонада, никто не услышал, как я убрался оттуда. Ровным
счетом никто.