"Уэн Спенсер. Волк который правит (неофиц.перевод) ("Тинкер" #2) " - читать интересную книгу автора

нанесении побоев, и я уверен, что смогу придумать что-нибудь еще.
Черновский потянулся к руке Волка, и внезапно три меча коснулись его
горла.
- Нет! - крикнул Волк, спасая полицейского от смерти.
В тишине, которая внезапно заполнила дом, прозвучала запись голоса
Тинкер:
"О боги, да, вот так, о, как хорошо"
Боуман перехватил Черновского, который с рычанием рванулся вперед. -
Черновский! - Боуман толкнул его к стене. - Просто смирись с этим! Он богат
и могущественен, и она с ним трахается.[8] Что из этого не имеет для тебя
значения? Он катается на Роллс-ройсе и все эльфы Питтсбурга лижут ему пятки.
Ты думаешь, какая-либо сука выберет тупого поляка вроде тебя, когда она
может получить его?[9]
- Он может иметь, кого хочет. Она была моей.
- Ни хера она не была,[10] - проворчал Боуман. - Если бы ты хоть раз
спал с ней, об этом знали бы все букмекеры Питтсбурга. Ты всегда проигрывал
пари, Натан. Ты был слишком глуп для нее - и слишком туп, чтобы это
осознать.
Черновский сверкнул глазами на напарника, потемнел лицом, но перестал
сопротивляться, и встал прямо, тяжело дыша от ярости.
Боуман с минуту изучал своего напарника, прежде чем спросить: - Мы
снова при деле?
Черновский кивнул и вздрогнул, когда запись голоса Тинкер донесла до
них мягкий бессловесный стон наслаждения.
Боуман шагнул к разбитому видеоэкрану, что-то нажал и звук исчез. -
Вице-король, нам это нравится не больше чем вам, но согласно международному
праву, по договору, подписанному пять лет назад, этот подонок имеет право
делать такие записи.
- Сейчас он находится под действием эльфийских законов, и то, что он
сделал - непростительно.
- Ваш народ не имеет технологий, способных это делать, - махнул рукой
на стену Боуман. - Значит, вы не имеете законов, регулирующих вопросы,
касающиеся цифровых изображений.
Волк усмехнулся, услышав обычные человеческие увертки. - Почему вы,
люди, придираетесь к правосудию по мелочам? Неужели вы не видите, что вы
разрываете его на клочья, пока оно вообще не перестает иметь какое-либо
значение? Есть правильное поведение, а есть неправильное. Это -
неправильное.
- Я не имею прав решать, вице-король. Я всего лишь полицейский. Я знаю
только человеческий закон, и, насколько я знаю, он все еще действует.
- Договор гласит, что любой человек, оставшийся на Эльфдоме во время
Отключения, находится под действием эльфийской юрисдикции. Орбитальные врата
разрушены, и Отключение теперь будет постоянным.
Лицо Боумана стало бесстрастным. - До тех пор пока мое начальство это
не подтвердит, я должен действовать по обычным правилам, и я не имею
полномочий арестовать этого человека.
- Тогда я казню его прямо здесь.
- Я могу посадить его в охраняемое помещение, - заявил Боуман.
- Если это охраняемое помещение означает маленькую камеру без окна, я
готов пойти на это, - сказал Волк.