"Герберт Спенсер. Опыты научные, политические и философские. Том 2" - читать интересную книгу автора

следы первой формы науки, но надо заметить, что проблемы, помещенные у него,
все вполне абстрактны и, сверх того, каждая из них может быть представлена и
как теорема.}. Подобного же рода процесс совершается ныне в другом отделе
этой науки. В Описательной геометрии Мошка теоремы были смешаны с их
применениями, с проектированием и черчением планов. Но после него наука и
искусство мало-помалу разделились, и описательная геометрия или, если
назвать ее более подходящим именем, геометрия положения признается теперь
математиками за очень пространную систему истин, из которых некоторые были
уже собраны в книги, не заключающие в себе ничего, что относилось бы к
практическим методам, могущим служить пособием для архитектора и инженера.
Дабы заранее опровергнуть возражение, какое можно было бы привести
против нас, я считаю нужным заметить, что если в сочинениях по алгебре,
назначенных для начинающих, теории количественных отношений, излагаемых
алгебраически, сопровождаются рядом задач, подлежащих решению, то содержание
этих задач вовсе не считается от этого составной частью науки алгебры.
Сказать, что оно составляет часть ее, значило бы сказать, что алгебра
заключает в себе, в качестве составных частей, понятия расстояния, отношения
скорости и времени, или отношения тяжести, объема и удельного веса, или
отношения дней и заработной платы, потому что все это, как и многое другое,
может быть взято в виде членов ее уравнений. Как эти конкретные задачи,
решаемые алгебраическими приемами, не могут считаться составляющими часть
абстрактной науки алгебры, так, по моему мнению, и конкретные проблемы
астрономии не могут быть никоим образом включены в тот отдел
абстрактно-конкретной науки, который развивает теорию действия и
противодействия свободных тел, притягивающих друг друга.
Относительно этого пункта я нахожусь в несогласии не только с Бэном, но
также и с Миллем, который утверждает следующее:
"Есть абстрактная наука астрономии, а именно: теория тяготения, которая
могла бы быть равно приложима и к объяснению явлений другой Солнечной
системы, совершенно различной от той, часть которой составляет наша Земля.
Действительные явления нашей собственной системы - объемы, расстояния,
скорости, температуры, физическое строение и т. д. Солнца, Земли и планет -
все это составляет предмет конкретной науки, подобной естественной истории;
но только здесь конкретная наука связана с абстрактной значительно
нераздельнее, чем во всяком другом случае, потому что незначительное число
действительно доступных нам небесных явлений почти все необходимы для
открытия и подтверждения закона тяготения, как всеобщего свойства тел, и
поэтому занимают необходимое место в абстрактной науке, как бы составляя ее
основные данные" {Огюст Конт и позитивизм. М.: Изд. магазина "Книжное дело",
1897 г. -с. 47.}.
В этом месте Милль признает основное различие между конкретной частью
астрономии, занимающейся телами, действительно расположенными в
пространстве, и другой ее частью, занимающейся гипотетическими телами,
гипотетически размещенными в пространстве. Однако он считает обе эти части
нераздельными, потому что вторая получает от первой данные, из которых
выводится закон действия и противодействия тел друг на друга. Но истинность
этой посылки и законность этого заключения равно могут быть подвергнуты
сомнению. Открытие закона действия и противодействия не обязано
первоначально наблюдению небесных тел, оно вытекает из него лишь косвенно.
Понятие какой-либо силы, действие которой изменяется обратно пропорционально