"Герберт Спенсер. Опыты научные, политические и философские. Том 2" - читать интересную книгу автора

точного записывания меридиональных прохождений. Так было, когда различие в
ходе часов под экватором и у полюсов доставило данные для вычисления
сплющенности Земли и для расчета предварения равноденствий. Так было... но
больше нет надобности приводить примеров. При ограниченном знании истории
астрономии мы могли набрать десять случаев, в которых эта наука обязана
своим развитием наукам, следующим за нею в Контовом ряду. Не только ее
второстепенные ступени, но даже самые важные перевороты ее определялись
таким образом. Кеплер не открыл бы своих знаменитых законов, если бы не
существовало точных наблюдений Тихо Браге; усовершенствованные же орудия,
при помощи которых сделаны эти наблюдения, были возможны только после
некоторого прогресса в физике и химии. Гелиоцентрическая теория Солнечной
системы ожидала изобретения телескопа для того, чтобы установиться
окончательно. Чего же лучше, даже величайшее из открытий, открытие закона
тяготения, в своем доказательстве зависело от операции, входящей в физику,
именно от измерения градуса на земной поверхности. Эта зависимость была так
полна, что Ньютон действительно оставил было свою гипотезу, так как длина
градуса по тогдашнему определению приводила к ложным результатам, и только
после обнародования Пикаром более точного измерения обратился он снова к
своим вычислениям и доказал свое великое обобщение. Эта постоянная
взаимность, которую мы, для краткости, указали только в одной науке, имела
место и во всех прочих. Во все продолжение развития наук между ними
существовала постоянная связь (consensus), связь, имеющая общее соответствие
со связью способностей в каждом из фазисов умственного развития, так как
первые представляют собою объективную летопись субъективного состояния
вторых.
С нашей настоящей точки зрения, идея линейного распределения наук
становится, таким образом, очевидно несостоятельной. Дело не в том только,
что классификация, как говорит Конт, "заключает в себе всегда нечто если не
произвольное, так, по крайней мере, искусственное", и не в том, будто бы -
как он думает уверить нас, - помимо маловажных недостатков, классификация
может быть, в сущности, верна, - а в том, что всякая группировка наук в
преемственном порядке дает радикально ложную идею об их генезисе и
зависимости. "Между множеством возможных систем" не существует "какого-либо
рационального порядка". "Истинной филиации наук" нет. Вся гипотеза ложна в
своем корне. В самом деле, стоит только бросить беглый взгляд на ее
происхождение, чтобы тотчас же увидеть, как она несостоятельна. Откуда
взялся линейный ряд наук? Какое у нас основание предположить, что науки
допускают линейное распределение? Где наше право предполагать, что
существует какая-то преемственность, в которую науки могут быть поставлены?
Для всего этого нет ни оснований, ни поводов. Откуда же в таком случае
возникло это предположение? Пользуясь собственной фразеологией Конта, мы
должны бы назвать такое предположение метафизическим понятием. Оно
прибавляет еще один случай к постоянно встречающимся случаям, когда из ума
человеческого делается мерило природы. Мы принуждены мыслить
последовательно; по законам нашего ума мы должны рассматривать предметы
отдельно - один за другим; поэтому в самой природе должен существовать
рядовой порядок, поэтому науки должны допускать классификацию в
последовательном порядке. Вот где начало данного понятия и единственное
доказательство его истинности. Люди принуждены были, располагая в книгах
свои планы воспитания и свои системы знания, выбрать тот или другой порядок.