"Герберт Спенсер. Опыты научные, политические и философские. Том 2" - читать интересную книгу автора

каждому виду приданы различные профили. Верил ли художник в метемпсихозу и
думал найти в куколках преобразившееся человечество; или был увлечен ложной
аналогией, которую так усиленно проводил Ботлер между переходом от куколки к
бабочке и от смертности в бессмертию, и поэтому замечал в куколке тип
человека, - неизвестно. Но мы видим здесь факт, что под влиянием того или
другого предвзятого мнения он сделал свои рисунки совершенно отличными от
действительных форм. Он не только думает, что это сходство существует, не
только говорит, что может видеть его: предвзятое мнение так овладевает им,
что руководит его кистью и заставляет воспроизводить изображения, до крайней
степени не похожие на действительные.
Эти крайние случаи извращенного восприятия разнятся только в степени от
извращенных восприятий обиходной жизни; и извращающее влияние так сильно,
что даже ученые, самые далекие от увлечений, не ускользают от него. Каждый
микроскопист знает, что если два наблюдателя держатся противоположных
теорий, то оба будут смотреть в один и тот же инструмент и на один и тот же
предмет - и дадут совершенно различные описания этого предмета.
От опасностей, происходящих вследствие существования гипотезы, мы
теперь обратимся к опасностям, порождаемым отсутствием всякой гипотезы. Не
многие признают, что мы не можем сделать самого обыкновенного наблюдения, не
имея никакого предварительного понятия о том, что мы должны наблюдать,
однако это совершенно справедливо. Вас просят прислушаться к слабому звуку,
и оказывается, что, не имея предварительного понятия о роде звука, вы не
можете слышать его. Несколько особенный запах в вашей пище будет оставаться
совершенно незамеченным до тех пор, пока кто-нибудь не обратит вашего
внимания на это, - и тогда вы ясно отличаете этот запах. Зная своего друга в
течение нескольких лет, вы вдруг замечаете, что нос его несколько крив, и
будете удивляться, что никогда не замечали этого прежде. Эта неспособность
наша к наблюдениям становится еще более поразительной, когда факты, которые
мы должны наблюдать, сложны. Из ста человек, которые слышат замирающие звуки
церковного колокола, может быть, ни один не заметит их сложности, и все
будут уверять, что звук был простой. Человек, который не упражнялся в
рисовании, идя по улице, едва ли замечает, что все горизонтальные линии
стен, окон, ворот, крыш кажутся сходящимися на известном расстоянии в одну
точку, - факт, который после нескольких уроков о перспективе становится
довольно ясным.
Может быть, мне удастся яснее всего доказать эту необходимость гипотез,
как условия для лучшего понимания, если расскажу отчасти то, что я сам
испытал относительно цвета теней.
Китайская тушь была краска, которую я постоянно употреблял в детстве
для наведения тени. Спросите всякого, не посвященного в теорию искусства или
не успевшего подумать о нем, какого цвета бывает тень, и тотчас же вам
ответят - черного. Так думают все непосвященные; так думал и я, ни разу не
усомнившись до восемнадцати лет. В эти годы мне нередко приходилось
сталкиваться с одним артистом-дилетантом, и, к величайшему моему удивлению,
я услышал от него, что тень бывает не черного, а нейтрального цвета. Я
весьма сильно сопротивлялся этому новому для меня учению. Отлично помню, что
я отрицал его и, в подтверждение справедливости отрицания, приводил всю свою
опытность. Помню также, что спор этот продолжался долго; и только после
того, как мой друг неоднократно обращал мое внимание на различные примеры в
природе, я наконец сдался. Несмотря на то что я прежде видел мириады теней,