"Герберт Спенсер. Опыты научные, политические и философские. Том 2" - читать интересную книгу автора

дело более снисходительно и, может быть, более точно - они забывают, что
подобные извращения постоянно случаются.
Хотя, по народному понятию, точное наблюдение есть дело очень легкое,
однако каждый ученый знает, что это дело крайне трудное. Наши способности
могут передавать факты ложно от двух противоположных причин: присутствия
гипотезы и отсутствия гипотезы. Каждое производимое нами наблюдение
необходимо подвергается опасностям от той или другой из этих причин; а
обойдя и ту и другую, едва ли есть возможность видеть какой-либо факт
совершенно верно. Несколько примеров крайне неправильных истолкований,
происходящих от одной причины, и крайней неточности, зависящей от другой,
оправдают этот кажущийся парадокс.
Почти каждый знаком с мифом, господствующим на наших приморских берегах
относительно уточки-гуся (Barnacle-Goose). Народное верование, доселе еще
существующее в некоторых местах, говорит, что плод дерев, наклонившихся
своими ветвями в море, изменяется в некоторые существа, покрытые раковинами,
и называется уточками; существа эти усаживаются на погруженных в море
ветвях; кроме того, верили, что эти уточки с течением времени
преобразовываются в птиц, известных под именем уточки-гуся. Это верование не
ограничивалось только простым народом; оно было принято натуралистами, и
было принято не просто как молва. Оно было основано на наблюдениях, которые
были переданы и одобрены величайшими учеными авторитетами и опубликованы с
их распоряжения. В статье, помещенной в Philosophical Transactions, сэр
Роберт Морей, описывая этих уточек, говорит: "В каждой раковине, которую я
вскрывал, я находил совершенную морскую птицу; маленький нос, подобный носу
гуся, обозначенные глаза, голову, шею, грудь, крылья, хвост и
сформировавшиеся ноги, перья, везде совершенно образовавшиеся и темноватого
цвета, и ноги, подобные ногам прочих морских водяных птиц". Этот миф
относительно уточки-гуся отвергнут уже около полутора столетий тому назад.
Для зоолога новейшего времени, который исследует одного из этих усоногих
животных (cirripedia) - как называют теперь уточек, - трудно верится, чтобы
когда-нибудь можно было счесть его за птенца; и что сэр Роберт Морей мог
принять за "голову, шею, грудь, крылья, хвост, ноги и перья" - представить
себе нельзя. Под влиянием предвзятого мнения образованный человек описывает
тут как "совершенную морскую птицу" то, в чем/мы видим теперь измененное
ракообразное, относящееся к низшим разрядам животного царства.
Еще более замечательный пример извращенного наблюдения находится в
старой книге, озаглавленной Metamorphosis Naturalis, изданной в Мидльбурге в
1662 г. Это сочинение, в котором в первый раз сделана была попытка
представить подробное описание превращения насекомых, содержит в себе для
пояснения многочисленные таблицы, которые представляют различные степени
развития - личинку, куколку и полное насекомое. Читатель, сколько-нибудь
знакомый с энтомологией, вспомнит, что куколки всех наших обыкновенных
бабочек представляют на переднем конце несколько острых возвышений,
образующих неправильное очертание. Замечал ли он когда-нибудь в этом
очертании сходство с человеческим лицом? Что касается меня, то я могу
сказать, что, хотя в прежние годы сохранял личинки бабочек поколение за
поколением во всех их измененных формах, я никогда не замечал никакого
подобного сходства, - точно так же как и теперь не вижу его. Несмотря на то,
в таблицах этого Metamorphosis Naturalis, каждая куколка имеет столь
измененные возвышения, что представляется смешная человеческая голова и