"Соня Сойер-Джонс. Крыса-любовь " - читать интересную книгу автораЕсли б мама сумела заставить папу выбить побольше денег на постановку,
графиня заполучила бы атласное нижнее белье ручной работы. - Ну что это такое? - сетовала мама. - Где это видано, чтобы усопшая графиня лежала в нейлоновых трусах? Мамины работы из других постановок тоже были выставлены у нас дома. Кожаные шортики с нарисованными белыми ремешками (из "Звуков музыки") красовались в рамочке над пианино. Дамский зонтик, весь в кружевах, с фиалками (из "Пигмалиона"), покачивался над моей кроватью. Разноцветные бумажные фонарики (из "Микадо") протянулись вдоль веранды. Под потолком в гостиной вертелся зеркальный шар (из "Чикаго"). Репетиция только началась, когда мама выскользнула из театра, чтобы одолжить старый граммофон, который углядела в витрине какого-то бутика (как штрих для жилья доктора). Но, когда она вернулась, радостно прижимая к груди здоровенный агрегат с медным рогом, все уже было кончено. Мама увидела, как папу вывозят со сцены на больничной каталке, и не поверила своим глазам. В прямом смысле. Поэтому она закрыла глаза, досчитала до десяти и открыла их снова. Папа все еще лежал на каталке, такой же мертвый, как раньше. Ничего не изменилось. Поэтому мама сделала единственное, что пришло ей в голову. Снова закрыла глаза и досчитала до двадцати. Все еще мертв? Тридцать? Сорок? Пятьдесят? В следующие несколько лет мамины глаза гораздо чаще бывали закрыты, чем открыты. Она открывала их лишь при крайней необходимости, и поразительно, сколько всего она умудрялась сделать вслепую. Похороны она простояла с закрытыми глазами. Позже на ощупь и на запах в картонные коробки, а затем так же ощупью спустилась по лестнице и загрузила коробки в машину. Когда она дошла до папиного старого кожаного пиджака, однобортного, в стиле битников, то сунула пальцы в каждый карман, прощупывая линялую шелковую подкладку, словно выискивала следы папиного присутствия: старый фантик от мятной конфеты, корешок билета, чистый платок, сложенный как новый. Затем она просунула руку в рукав, на секунду будто бы натянула папину оболочку, а потом и этот пиджак отправила в коробку. Однако попадались и предметы, на которые ей приходилось смотреть. Хотя бы время от времени. Например, собственная дочь. - Мам, я доделала уроки, - говорила я. - Мам? Ты что, спишь? Мне было одиннадцать лет. - Разумеется, нет. - А кажется, что спишь. - Я ведь сижу на стуле, верно? Что верно, то верно. Она сидела перед телевизором, держа на коленях упаковку размороженного картофеля фри и магазинного цыпленка-гриль в фольге. Телевизор работал, но звук был отключен. - И я отвечаю тебе, Джули, верно? - Да. - И между прочим, обедаю. Так в чем проблема? - У тебя глаза закрыты, мам. - Ну и что? - Ты не видишь меня с закрытыми глазами. - Еще как вижу. Мне так даже лучше видно. Как у тебя блестят волосы... |
|
|