"Рут Сойер. Одна в Нью-Йорке " - читать интересную книгу автора

себя там превосходно. Она не совершила ни единого проступка, и ни разу тете
Эмили не удалось вызвать ее на скандал. Не то чтобы Люсинде стало больше
нравиться у нее. Просто с некоторых пор она поняла: любой спор тетя Эмили
обернет в свою пользу. Вот почему Люсинда целых две недели подряд покорно
сидела на стуле и, болтая для равновесия ногами, которые не доставали до
пола, старалась как можно аккуратнее шить. Тетя Эмили в это время говорила.
Речи ее были посвящены тому же, что и письмо, которое получила мама Люсинды
перед отъездом. Племяннице очень хотелось ответить, но она изо всех сил
стискивала зубы и таким образом преодолевала себя.
Люсинда нашла в себе мужество даже тогда, когда тетя Эмили
категорически запретила приезжать к ней на роликах, Девочка сумела
изобразить покорность и две субботы подряд ходила пешком, "как настоящая
юная леди". Каким-то чудом она умудрялась при этом не испортить себе
настроения и представала перед тетей вполне жизнерадостной. Люсинда очень
надеялась, что и третья суббота пройдет без особенных происшествий, но с
самого утра день явно не ладился.
У Тони эта суббота оказалась свободной, и он звал Люсинду в парк
покататься на лодке. Разумеется, она предпочла бы провести время с ним. Они
ведь могли не только кататься на лодке, но и побегать наперегонки. К тому же
и день, как назло, выдался чудный. Но из-за тети Эмили ото всего пришлось
отказаться.
Стремясь хоть немного утешить себя, девочка придумала по пути к тете
игру. Игра называлась "Прибыть-к-тете-Эмили-как-настоящая-юная-леди". А суть
была в том, что Люсинда незаметно пристраивалась за разными дамами и
пыталась подражать их походкам. Она то тяжело переступала с ноги на ногу,
подобно одной очень толстой даме, то, совсем как горделивая попутчица,
шествовавшая впереди, вышагивала с надменным и независимым видом. Наконец
совсем рядом с тетиным домом Люсинда пристроилась за какой-то чрезвычайно
нервозной особой. Особа семенила по улице, то и дело озираясь на все, что
попадалось ей по пути. Это привело девочку в восхищение, и она старательно
повторяла каждый жест странной дамы. Игра настолько ее увлекла, что у нее не
было никаких сил расстаться с очаровательной спутницей. Миновав дом тети
Эмили, она шла вперед еще минут пять и лишь после этого спохватилась, что ей
необходимо возвратиться.
Знала бы Люсинда, что все это время коварная тетя наблюдала за ней
из-за занавесей! Никогда еще племянница не слышала от нее столь ужасных
речей. Но девочка сумела сдержаться и в этот раз. Она до боли закусила язык
и сосредоточилась на шитье. К несчастью, тетя заметила, что Люсинда
"чересчур сильно выпячивает губы вперед". Попробовала бы тетя сама закусить
язык и не выпятить губы! Но объяснять ей это было бессмысленно, и Люсинда
смолчала.
- Ты что, нарочно мне строишь рожи? - не унималась почтенная
родственница.
- Да нет, не совсем, тетя Эмили, - уклончиво отвечала Люсинда.
- Как это так - "не совсем"?
- Ну, так... - еще пыталась сдержаться племянница.
Однако стоило ей открыть рот, как, помимо ее воли, на тетю Эмили
извергся целый водопад слов. Слушая себя с некоторым изумлением, Люсинда
лишь сокрушенно думала: "Ну, почему моя тетя не успокаивается, пока не
доведет меня до скандала?"