"Рут Сойер. Одна в Нью-Йорке " - читать интересную книгу автора

феи словно наяву представали Люсинде. "Не человек, а просто книга с
картинками!" - слушая леди Росс, думала девочка.
Именно от леди Росс Люсинда узнала, что фей в Ирландии иногда называют
"шии". Самих фей, или "ший", тоже оказалось гораздо больше, чем считала няня
Джоанна. Из "новых" фей на Люсинду самое большое впечатление произвела
Беншия. Ее голос, по ирландским поверьям, предвещал смерть. Леди Росс
научила Люсинду кричать так же, как Беншия. Это было похоже на крики гагары
в ночи, только куда громче и страшнее.
Всего какую-нибудь неделю спустя Люсинда говорила в точности, как ее
новая знакомая. Теперь можно было подумать, что и она родилась в графстве
Голуэй. В первую же встречу с мистером Гиллиганом Люсинда не преминула
похвастаться своим голуэйским произношением. Кэбмен от хохота чуть не
свалился со своего места.
- Ну ты и даешь, мисс Люсинда! - проговорил он сквозь смех. - Да ты
стала настоящей ирландкой.
С мистером Гиллиганом они виделись часто и обсудили во время встреч
множество самых разнообразных проблем. Проезжая по улице мимо Люсинды,
кэбмен неизменно останавливался поболтать. Исключение составляли случаи,
когда он вез пассажира. Но и в такие моменты он обязательно улыбался Люсинде
и приветствовал ее громким щелчком кнута. Впрочем, даже мимолетные встречи с
этим замечательным человеком преисполняли девочку гордостью. "Вот едет
лучший кэбмен Нью-Йорка, и он мой друг!" - говорила она себе и гордилась
этим не меньше, чем какой-нибудь придворный близостью к королю.
Осень всегда казалась Люсинде лучшим сезоном для новых знакомств.
Благодаря осеннему воздуху люди становились мягче, общительней. Вот почему
Люсинда решила пополнить круг новых друзей еще одним семейством с третьего
этажа. Завести с ними знакомство оказалось довольно трудно. В столовую они
не ходили. Подъезд и лестничная клетка были единственными местами их встреч
с Люсиндой. Семейство состояло из трех человек - высокого худого мужчины,
изможденное лицо которого освещали большие глаза, женщины, то и дело
поджимавшей красивые губы, отчего казалось, что она чем-то все время
встревожена, и наконец крохотной девочки в синем капоре, из-под которого
выбивались золотистые кудри.
Заметив однажды, как семейство поднимается по лестнице, Люсинда решила,
что откладывать знакомство больше нельзя. Надо привлечь их внимание! Люсинда
в это время шла вниз, роликовые коньки, связанные шнурками вместе, висели у
нее через плечо. Легкое движение, и коньки с грохотом упали на лестницу.
Люсинда наклонилась, чтобы поднять их. Семейство вынуждено было
остановиться.
- Ой, извините, пожалуйста! - поднимаясь с колен, проговорила Люсинда,
и глаза ее лукаво блеснули. - Я такая неловкая! Загородила вам весь проход.
Какой прелестный ребенок! - поспешила она перевести взгляд на девочку. - Как
же тебя зовут?
- Тринкет, - отозвалась та.
- Вообще-то она Кэролайн Бродовски, - уточнила мать, -но мы ее зовем
Тринкет. Это домашнее прозвище.
- Чудесно! - восхитилась Люсинда. - Жаль, у меня никогда не было
прозвища. Все зовут меня просто Люсиндой. А когда сердятся, говорят строго:
"Люсинда Уаймен!" И волос таких вьющихся, как у вашей Тринкет, у меня
никогда не будет, - совсем загрустила она.