"Николай Сосновский. Культура растафари " - читать интересную книгу автора

интеллектуальными и психологическими издержками. Необходимая мера цельности
на уровне интеллектуальном поддерживается введением не только большого
количества иррациональных элементов, но и очевидных логических подмен,
подгонок определений или фактов под определения. Подобные операции имеют
целью "уравнять в правах" свою этническую культуру с наиболее
продвинутыми..."[9] Целостность расколотое сознание обретает в мифе. Миф
буквально пронизывает культурный национализм, являющийся причудливым
смешением мифа и иррациональных представлений с рациональными
культурологическими, этическими, эстетическими, историческими и философскими
концепциями. В целом же он принадлежит скорее идеологии, чем научному
знанию. Основой его являются представления о культурном плюрализме,
неповторимом своеобразии африканских культур и "африканской личности",
уникальности ценностей африканского общества. Культура рассматривается как
определяющая сфера жизни, детерминирующая все другие: экономическую,
политическую, социальную и т. д. Мессианские представления о роли своего
народа дополняются теоретическими положениями о неслиянности, принципиальном
отличии культур: в гуманистическом варианте (например, в сенгоровском
негритюде) это отличие понимается как дополнительность, взаимная
необходимость культур, причем собственной культуре отводится миссия носителя
"духовности" в противовес "сухому рационализму" Запада. Культура часто
трактуется как расово обусловленное явление.
Составной частью культурного национализма является лозунг "духовной
деколонизации", освобождения от "рабства в сознании", пробуждения гордости
за свою культуру и историю. Перед лицом явного отставания своего общества
претензии на исключительность подкрепляются ссылками на действительное или
дофантазированное величие в прошлом. Истинность этих представлений не столь
важна, так как их назначение совсем иное, а историческое сознание нации
имеет мало общего с научным знанием. Культурный национализм - это
разновидность утопического сознания, основой которой служит миф об
идиллической чистоте истинной, естественной и единственной возможной для
данного народа культуры, утопические представления о временах, когда
общество жило в лоне такой культуры. Поэтому культурный национализм немыслим
без культурного и исторического мифа. Обслуживание потребности в
квазиисторическом мифотворчестве породило целые школы псевдоисторических
исследований. Историческое сознание общества имеет функции, выходящие за
рамки "объективного знания", представляя собой не только самопознание, но и
образуя необходимый для каждой нации этнообразующий миф, или же метафору
национального характера. Историческое сознание общества и историческая наука
с ее установкой на объективность, таким образом, - это разные формы
общественного сознания. Историческая мифология заведомо ищет не истины, а
доказательств права народа на величие, снимающих неврозы аккультурации.
Кстати, универсалистская ориентация, исходя из потребностей модернизации и
ввиду очевидной отсталости, также порождает историческую мифологию - но уже
пессимистическую (типа отечественной "исторической гласности"). Колебания
массового сознания в сторону приятия той или иной исторической мифологии
помогают соблюсти меру между сохранением наследия, культурного кода и
усвоением инокультурных инноваций, предохранением культуры от герметизации.
Из двух типов исторической мифологии именно почвенническая, как видно, в
частности, на примере "культуры растафари", особенно легко и охотно
усваивается массовым сознанием. Она же, будучи в истоке своем исполнена